От коронавируса – на своем тракторе
Жизнь после корона-кризиса: уроки «мясного провала», создание Агроплана, эмиссия тенге для фермеров, производство своих тракторов и комбайнов
Что коронавирус уже точно сотворил со всеми нами и со всем миром, так это перечеркнул идею глобального рынка по типу «Один пояс – Один путь», когда в каждой стране производится лишь то, что может продаваться на внешних рынках, а все не производимое завозится хоть с другого конца света, отмечают Фермерские Ведомости.
В конце концов, не человек создан для «купи-продай», а рынок – для человека. И в нашей натуре жажда получать все больше материальных благ и, желательно, оттуда, где они производятся качественно и подешевле. Но оно поверхностно. В глубине же – страх проиграть в бесконечной гонке и оказаться вдруг без элементарных средств к существованию. Отсюда и подспудная тяга, пусть и подавляемая глобальной рыночной модой, к обретению надежной крыши, защищающей от любых жизненных превратностей.
А кто, кроме семьи и близких, способен создать такую крышу? Только государство, конечно.
В этом смысле пандемия где-то даже и «подарок» всем нам, поскольку едва ли не общемировой карантин, организованный усилиями самих же правительств, а, значит, более менее упорядоченный, воспроизводит то, что все равно обрушилось бы на глобальный рынок, только значительно более масштабно и в непредсказуемый момент – дестабилизация мировых расчетов в долларах.
ГЛУБОКАЯ ЗАМОРОЗКА
Что ж, прививка все равно лучше болезни, и мы, хорошо, что не в катастрофическом масштабе, уже видим последствия борьбы с пандемией, отодвинувшей как бы на второй план на самом деле главную борьбу – за передел мировых рынков нефти, газа и финансов.
Это – спад меж-страновых и внутри-страновых экономических потоков. А по нашей двухконтурной экономике, с чрезвычайно высокой долей внешнего – долларового контура, такой спад ударит вдвойне.
Экспорт казахстанского сырья обречен сократиться физически, а экспортная выручка уже снижается из-за падения нефтяных цен. Соответственно, сырьевым экспортерам придется притормаживать производства, освобождаться от какой-то части персонала и сокращать выплаты оставшимся.
Все это трансформируется в работающий на тенге внутренний контур: обслуживающая сырьевой экспорт энергетическая, транспортная, строительная и торговая инфраструктура тоже сбавит обороты, сократит рабочие места и заработки.
Плюс – по всему этому контуру ударит дальнейшая девальвация тенге, через которую «сырьевики» (вместе с работающими на «вывозной» интерес монетарными властями и частью правительства) попытаются уменьшать свои издержки.
Заметим, что именно в жизнеобеспечивающих, не подлежащих остановке, отраслях у нас в Казахстане задействовано сильно меньше четверти всего населения, а все остальные – в зоне риска остаться без работы и средств к существованию.
Причем особый риск у сельского производства, которое хотя и является жизнеобеспечивающим, как раз гарантий от банкротств и разорений не имеет.
Впрочем, про сельское хозяйство мы еще скажем, этот материал ему и посвящен, в том числе исполним обещание объяснить причины «мясного провала», но пока у всех в головах коронавирус, выведем логические заключения из этой темы.
ДОЛГАЯ ЗАМОРОЗКА
Так вот, на антикризисную политику правительства накладывается такая отрицательная синергия: государству уже приходится искать способы поддержки оказавшейся без денег существенной части населения, при том, что денежные возможности самого государства тоже сильно сокращаются.
И еще надо иметь в виду вот что: если даже пандемия коронавируса действительно сыграет роль прививки, предотвращающей и защищающей мировой рынок от катастрофы долларового долгового пузыря (который сам как-то там мягко сдуется) все равно последствия уже случившегося глобального торможения из-за коронавируса и еще из-за только начавшегося передела мирового нефтяного рынков – это на весь год, по крайней мере.
Ожидать же окончания кризиса, оживления спроса и нового экономического подъема стоит, в самом благополучном варианте, года через полтора-два.
Поэтому надежнее будет, если правительство даже самые экстренные антикризисные мероприятия будет рассчитывать, как долговременные. А коль скоро дело явно затягивается, да к тому же по выходу из кризиса мы окажемся не в прежнем мире, а в кардинально изменившемся, самые экстренным меры правительства уже должны вписываться в ту программу нового курса и радикальных реформ, которой ждет от правительства президент.
КАК ПРОДЕРЖАТЬСЯ
В последний день марта президент Токаев огласил очередной пакет мер, это хорошо, видна интенсивная работа. В том числе предусмотрено выделение для весенне-посевные работы 70 млрд тенге, кредитование под 5 %, 15-процентное снижение цен на дизельное топливо, тоже неплохо, но – мало. К тому же основной вопрос: а надолго ли хватит ресурсов для этих и других мер поддержки?
Поэтому попытаемся сформулировать наше видение антикризисного пакета, который одновременно стал бы основой и нового экономического курса.
Прежде всего, нужен охватывающий все без исключения население механизм двусторонней финансовой связи «правительство-граждане». Основу для этого даст исполнение уже поставленной задачи объединения ЕНПФ с фондами социального и медицинского страхования, в результате чего система накопления денег на старость превратится в сквозное пожизненное социальное страхование.
А если вопрос поставить именно так, то вместо абстрактного накопительного счета в ЕНПФ, о существовании которого вкладчики знают лишь по присылаемым выпискам, на руках у людей должна появиться платежная банковская социальная карточка, с возможностью ежемесячного снятия установленной суммы на текущие расходы, а еще одного лимита – на приобретение жилья, образование или лечение.
Само собой, что чем активнее люди будут пополнять свои счета, тем больший гарантированный доход на них начисляется и тем больше разрешенные для расходования лимиты.
Государство, со своей стороны, сможет распределять по накопительным счетам суммы, обеспечивающие гарантированную доходность против инфляции, плюс всю полагающуюся адресную социальную помощь, плюс – и на это тоже стоило бы пойти – ежемесячный базовый социальный доход, например, в размере прожиточного минимума.
ГДЕ ВЗЯТЬ ДЕНЬГИ?
Во многом, такое подключение граждан станет просто перераспределением уже имеющихся денежных потоков: через накопительные карточки можно будет с гораздо большей эффективностью осуществлять поддержку того, что ныне финансируется из бюджета и за счет траншей из Национального фонда.
Плюс, пора решительно прекращать исключительно «портфельное» инвестирование средств ЕНПФ и двух других фондов: все не используемые на текущие выплаты сбережения должны вкладываться именно в то, что сейчас финансирует бюджет: автодороги, ЖКХ, энергетику, транспорт и, конечно, сельское хозяйство.
Так удастся существенно поддержать неизбежную из-за кризиса убыль бюджетных возможностей и к тому же ужать спекулятивно-коррупционные схемы при распределении господдержки.
Это – что касается населения, которое должно ощущать себя не жертвой коронавируса, девальвации и потери работы, а защищенными и участвующими в инвестировании экономики полноценными гражданами.
НЕ ОПУСТИТЬ ТЕНГЕ!
А еще для обеспечения чувства уверенности в завтрашнем дне, как у населения, так и у бизнеса, принципиально важно стабилизировать курс национальной валюты. За прогнозы вольных экспертов о курсе тенге в 500 или 600 за доллар надо бы, для начала, штрафовать, а допускающих такие слова, тем более — действия официальных лиц – удалять на пожизненный карантин.
Впрочем, одними строгостями не управиться, необходимы реальные меры по стабилизации внешнего – долларового контура экономики. Фактически, именно во взаимодействии государства с сырьевыми экспортерами, иностранными инвесторами и кредиторами и нужен новый курс и радикальная реформа.
Пора признать реалии: никакого финансового рынка, способного самостоятельно устанавливать «равновесный» курс национальной валюты в Казахстане нет, и курс тенге, на самом деле, таргетируется рублем. Ну так и надо зафиксировать курс относительно российской валюты, заодно сообщив партнерам по ЕАЭС, что очень не хотелось бы и дальше быть заложниками курсовых рысканий российских сырьевиков, биржевых спекулянтов и Центробанка. А для подкрепления такой позиции заодно вспомнить, что в Договоре о Евразийском экономическом союзе прописана координация валютно-финансовой политики и создание общего энергетического рынка, включая рынки нефти и газа. К чему кризисная геополитическая и экономическая ситуация буквально подталкивает.
ИНВЕСТОРОВ – К ОТВЕТУ!
А самым срочным образом хорошо бы собрать фактически высший орган власти в нашем государстве – Совет иностранных инвесторов, причем провести это заседание в прямой трансляции и с одним ключевым вопросом: взятие ведущими экспортерами на себя ответственности за поддержание недефицитного платежного баланса и устойчивого курса национальной валюты.
Президент уже сделал правильный шаг – озадачил квазигоссектор продавать на внутреннем рынке часть валютной выручки и составить график ухода с оффшорных счетов. Но этого – недостаточно.
У иностранных собственников казахстанских нефте-газо-промыслов, предприятий черной и цветной металлургии в нынешний кризис, понятное дело, масса собственных проблем. Однако вопрос должен быть поставлен прямо: кто видит свое будущее в Казахстане – должен возвращать в страну достаточно экспортной выручки для поддержания стабильности тенге, а иностранные инвесторы и кредиторы – реинвестировать прибыли.
НАЦИОНАЛЬНЫЙ КРЕДИТ
Если бы таким образом удалось обеспечить стабилизацию долларового контура, а, значит, исключить внешнюю волатильность и внутренних денег, появилась бы возможность приступить к главному – сформировать национальный кредит, не удушающий, а развивающий нужное самой стране, а не внешнему рынку, производство. И, прежде всего, сельскохозяйственное.
Почему прежде всего сельскохозяйственное? Да потому, что нет ничего более надежного, даже в чисто психологическом плане, в этом все более кренящемся и непонятно куда летящем мире, чем иметь в непосредственной близости производство того, что, по крайней мере, не даст умереть с голоду.
Да и чисто практически: нет больше ни одного направления, которое могло бы так комплексно – в трудоустройстве, в заработках, в получении экспортной выручки, в конце концов, обеспечить наибольший экономический, социальный и политический эффект.
Но, понятно, что длинный и дешевый национальный кредит – а только такой и нужен прежде всего сельскому хозяйству, не может раздаваться всем желающим – таким образом, можно самим устроить любую девальвацию тенге.
Национальный банк, коль скоро уже не он, а правительство возьмет на себя (вместе с иностранными собственниками и инвесторами) обеспечение сбалансированности входящих-выходящих валютных потоков, должен заняться прямым своим делом: планировать и осуществлять необходимую и достаточную кредитную эмиссию. Прежде всего – в направлении развития села. А собственно выдачу кредитов должен осуществлять специализированный и отделенный от системы коммерческого кредитования «АгроПромБанк». Для определения же состава кредитуемых проектов и объектов необходим еще и «АгроПромПлан».
НА ЧТО НАПРАВИТЬ АГРОПЛАН?
Для правильного ответа как раз и полезны уроки «мясного провала». Команда «Мясного союза», превратившая прежний Минсельхоз в свой исполнительный орган, ведь на самом деле никуда не делась: никто в Париж-Лондон не убежал, миллиарды за рубеж не откачал, и даже в списки местного Форбса не попал.
Да, за организацию «мясного экспорта» в виде перегона живого скота в соседний Узбекистан надо бы спросить, но такой почти фарсовый итог тоже доказывает: никакой отдельно взятый «прорыв» по любому из направлений, не увязанный в общую организацию жизни и производства на селе – успешным быть не может.
В свете уроков корона-кризиса, нужен план развития общей структуры аграрного комплекса, включая подготовку кадров, ветеринарию, селекцию, качественную семенную базу и репродукцию породистого молодняка.
А что касается конкретного производства, то, извините, здесь уже пора определиться: продолжать поддерживать малопродуктивную фермерскую дробленку или сосредоточиться на кредитовании и субсидировании создания крупных товарных хозяйств в пригородных поясах обеих столиц, областных и районных центров.
Для начала – профинансировать пилотный проект новой коллективизации в окрестностях южной столицы, скажем, в сторону Талгара или Каскелена.
ТЕХНИКА РЕШАЕТ ВСЕ!
Но есть и еще одна важная сторона агропрома, уже сугубо городская, по отношению к которой уроки коронавируса тоже должны быть извлечены принципиально.
Это – обеспечение сельхозтехникой: она тоже должна быть своя, а не иностранная.
Уточним: очерчиваемыми границами города, региона, даже целой страны могут быть исключительно вспомогательные рынки, а все сколько-нибудь серьезное производится и потребляется на рынках межгосударственных.
И в новом многополярном мире таким действительно нашим рынком будет рынок ЕАЭС. Замечательная американская, немецкая, итальянская и голландская сельскохозяйственная техника, возможно, и будет еще какое-то время лучшей против того, что производится в Казахстане в кооперации с российскими и белорусскими заводами. И нам ее по-прежнему, и даже с большим усердием, будут предлагать, будут действовать продажно-сервисные офисы и в этой системе сохранится достаточно лоббистов, пробивающих господдержку иностранному закупу, вдрызг ругающих производимое в Казахстане и называющих «жуликами» машиностроителей, занимающихся «прикручиванием колес».
Но если мы хоть немного понимаем происходящее в мире, нам надо элементарно не обращать на них внимание. И всячески ускорять-финансировать развитие крупно-узловой сборки, от нее – мелко-узловой и далее, до максимального местного содержания. Тем более, что развивать – есть куда.
Более 45 % парка сельхозмашин превысила нормативный срок эксплуатации. Тракторов, например, из почти 153 тысяч моложе трех лет только 9 тысяч, от четырех до девяти лет – 14 тысяч, от 11 до 17 лет – 31 тысяча, а все остальное вообще помнит еще коллективизацию.
По комбайнам из общего количества 42 тысячи, до трех лет только 3 тысячи, от 4 до 10 лет – 13 тысяч, остальные – «долгожители».
С другой стороны, недозагружены уже имеющиеся машиностроительные мощности, не говоря уже о возможностях их расширения и создания новых рабочих мест.
А ведь если хотим иметь хлеб, молоко и мясо, приобретение техники все равно придется финансировать – так уж лучше побольше платить себе, а не отправлять валюту за океан.
Пожалуй, сгодился бы такой антикризисный лозунг: от коронавируса – на собственном тракторе!
Петр СВОИК
Что коронавирус уже точно сотворил со всеми нами и со всем миром, так это перечеркнул идею глобального рынка по типу «Один пояс – Один путь», когда в каждой стране производится лишь то, что может продаваться на внешних рынках, а все не производимое завозится хоть с другого конца света, отмечают Фермерские Ведомости.
В конце концов, не человек создан для «купи-продай», а рынок – для человека. И в нашей натуре жажда получать все больше материальных благ и, желательно, оттуда, где они производятся качественно и подешевле. Но оно поверхностно. В глубине же – страх проиграть в бесконечной гонке и оказаться вдруг без элементарных средств к существованию. Отсюда и подспудная тяга, пусть и подавляемая глобальной рыночной модой, к обретению надежной крыши, защищающей от любых жизненных превратностей.
А кто, кроме семьи и близких, способен создать такую крышу? Только государство, конечно.
В этом смысле пандемия где-то даже и «подарок» всем нам, поскольку едва ли не общемировой карантин, организованный усилиями самих же правительств, а, значит, более менее упорядоченный, воспроизводит то, что все равно обрушилось бы на глобальный рынок, только значительно более масштабно и в непредсказуемый момент – дестабилизация мировых расчетов в долларах.
ГЛУБОКАЯ ЗАМОРОЗКА
Что ж, прививка все равно лучше болезни, и мы, хорошо, что не в катастрофическом масштабе, уже видим последствия борьбы с пандемией, отодвинувшей как бы на второй план на самом деле главную борьбу – за передел мировых рынков нефти, газа и финансов.
Это – спад меж-страновых и внутри-страновых экономических потоков. А по нашей двухконтурной экономике, с чрезвычайно высокой долей внешнего – долларового контура, такой спад ударит вдвойне.
Экспорт казахстанского сырья обречен сократиться физически, а экспортная выручка уже снижается из-за падения нефтяных цен. Соответственно, сырьевым экспортерам придется притормаживать производства, освобождаться от какой-то части персонала и сокращать выплаты оставшимся.
Все это трансформируется в работающий на тенге внутренний контур: обслуживающая сырьевой экспорт энергетическая, транспортная, строительная и торговая инфраструктура тоже сбавит обороты, сократит рабочие места и заработки.
Плюс – по всему этому контуру ударит дальнейшая девальвация тенге, через которую «сырьевики» (вместе с работающими на «вывозной» интерес монетарными властями и частью правительства) попытаются уменьшать свои издержки.
Заметим, что именно в жизнеобеспечивающих, не подлежащих остановке, отраслях у нас в Казахстане задействовано сильно меньше четверти всего населения, а все остальные – в зоне риска остаться без работы и средств к существованию.
Причем особый риск у сельского производства, которое хотя и является жизнеобеспечивающим, как раз гарантий от банкротств и разорений не имеет.
Впрочем, про сельское хозяйство мы еще скажем, этот материал ему и посвящен, в том числе исполним обещание объяснить причины «мясного провала», но пока у всех в головах коронавирус, выведем логические заключения из этой темы.
ДОЛГАЯ ЗАМОРОЗКА
Так вот, на антикризисную политику правительства накладывается такая отрицательная синергия: государству уже приходится искать способы поддержки оказавшейся без денег существенной части населения, при том, что денежные возможности самого государства тоже сильно сокращаются.
И еще надо иметь в виду вот что: если даже пандемия коронавируса действительно сыграет роль прививки, предотвращающей и защищающей мировой рынок от катастрофы долларового долгового пузыря (который сам как-то там мягко сдуется) все равно последствия уже случившегося глобального торможения из-за коронавируса и еще из-за только начавшегося передела мирового нефтяного рынков – это на весь год, по крайней мере.
Ожидать же окончания кризиса, оживления спроса и нового экономического подъема стоит, в самом благополучном варианте, года через полтора-два.
Поэтому надежнее будет, если правительство даже самые экстренные антикризисные мероприятия будет рассчитывать, как долговременные. А коль скоро дело явно затягивается, да к тому же по выходу из кризиса мы окажемся не в прежнем мире, а в кардинально изменившемся, самые экстренным меры правительства уже должны вписываться в ту программу нового курса и радикальных реформ, которой ждет от правительства президент.
КАК ПРОДЕРЖАТЬСЯ
В последний день марта президент Токаев огласил очередной пакет мер, это хорошо, видна интенсивная работа. В том числе предусмотрено выделение для весенне-посевные работы 70 млрд тенге, кредитование под 5 %, 15-процентное снижение цен на дизельное топливо, тоже неплохо, но – мало. К тому же основной вопрос: а надолго ли хватит ресурсов для этих и других мер поддержки?
Поэтому попытаемся сформулировать наше видение антикризисного пакета, который одновременно стал бы основой и нового экономического курса.
Прежде всего, нужен охватывающий все без исключения население механизм двусторонней финансовой связи «правительство-граждане». Основу для этого даст исполнение уже поставленной задачи объединения ЕНПФ с фондами социального и медицинского страхования, в результате чего система накопления денег на старость превратится в сквозное пожизненное социальное страхование.
А если вопрос поставить именно так, то вместо абстрактного накопительного счета в ЕНПФ, о существовании которого вкладчики знают лишь по присылаемым выпискам, на руках у людей должна появиться платежная банковская социальная карточка, с возможностью ежемесячного снятия установленной суммы на текущие расходы, а еще одного лимита – на приобретение жилья, образование или лечение.
Само собой, что чем активнее люди будут пополнять свои счета, тем больший гарантированный доход на них начисляется и тем больше разрешенные для расходования лимиты.
Государство, со своей стороны, сможет распределять по накопительным счетам суммы, обеспечивающие гарантированную доходность против инфляции, плюс всю полагающуюся адресную социальную помощь, плюс – и на это тоже стоило бы пойти – ежемесячный базовый социальный доход, например, в размере прожиточного минимума.
ГДЕ ВЗЯТЬ ДЕНЬГИ?
Во многом, такое подключение граждан станет просто перераспределением уже имеющихся денежных потоков: через накопительные карточки можно будет с гораздо большей эффективностью осуществлять поддержку того, что ныне финансируется из бюджета и за счет траншей из Национального фонда.
Плюс, пора решительно прекращать исключительно «портфельное» инвестирование средств ЕНПФ и двух других фондов: все не используемые на текущие выплаты сбережения должны вкладываться именно в то, что сейчас финансирует бюджет: автодороги, ЖКХ, энергетику, транспорт и, конечно, сельское хозяйство.
Так удастся существенно поддержать неизбежную из-за кризиса убыль бюджетных возможностей и к тому же ужать спекулятивно-коррупционные схемы при распределении господдержки.
Это – что касается населения, которое должно ощущать себя не жертвой коронавируса, девальвации и потери работы, а защищенными и участвующими в инвестировании экономики полноценными гражданами.
НЕ ОПУСТИТЬ ТЕНГЕ!
А еще для обеспечения чувства уверенности в завтрашнем дне, как у населения, так и у бизнеса, принципиально важно стабилизировать курс национальной валюты. За прогнозы вольных экспертов о курсе тенге в 500 или 600 за доллар надо бы, для начала, штрафовать, а допускающих такие слова, тем более — действия официальных лиц – удалять на пожизненный карантин.
Впрочем, одними строгостями не управиться, необходимы реальные меры по стабилизации внешнего – долларового контура экономики. Фактически, именно во взаимодействии государства с сырьевыми экспортерами, иностранными инвесторами и кредиторами и нужен новый курс и радикальная реформа.
Пора признать реалии: никакого финансового рынка, способного самостоятельно устанавливать «равновесный» курс национальной валюты в Казахстане нет, и курс тенге, на самом деле, таргетируется рублем. Ну так и надо зафиксировать курс относительно российской валюты, заодно сообщив партнерам по ЕАЭС, что очень не хотелось бы и дальше быть заложниками курсовых рысканий российских сырьевиков, биржевых спекулянтов и Центробанка. А для подкрепления такой позиции заодно вспомнить, что в Договоре о Евразийском экономическом союзе прописана координация валютно-финансовой политики и создание общего энергетического рынка, включая рынки нефти и газа. К чему кризисная геополитическая и экономическая ситуация буквально подталкивает.
ИНВЕСТОРОВ – К ОТВЕТУ!
А самым срочным образом хорошо бы собрать фактически высший орган власти в нашем государстве – Совет иностранных инвесторов, причем провести это заседание в прямой трансляции и с одним ключевым вопросом: взятие ведущими экспортерами на себя ответственности за поддержание недефицитного платежного баланса и устойчивого курса национальной валюты.
Президент уже сделал правильный шаг – озадачил квазигоссектор продавать на внутреннем рынке часть валютной выручки и составить график ухода с оффшорных счетов. Но этого – недостаточно.
У иностранных собственников казахстанских нефте-газо-промыслов, предприятий черной и цветной металлургии в нынешний кризис, понятное дело, масса собственных проблем. Однако вопрос должен быть поставлен прямо: кто видит свое будущее в Казахстане – должен возвращать в страну достаточно экспортной выручки для поддержания стабильности тенге, а иностранные инвесторы и кредиторы – реинвестировать прибыли.
НАЦИОНАЛЬНЫЙ КРЕДИТ
Если бы таким образом удалось обеспечить стабилизацию долларового контура, а, значит, исключить внешнюю волатильность и внутренних денег, появилась бы возможность приступить к главному – сформировать национальный кредит, не удушающий, а развивающий нужное самой стране, а не внешнему рынку, производство. И, прежде всего, сельскохозяйственное.
Почему прежде всего сельскохозяйственное? Да потому, что нет ничего более надежного, даже в чисто психологическом плане, в этом все более кренящемся и непонятно куда летящем мире, чем иметь в непосредственной близости производство того, что, по крайней мере, не даст умереть с голоду.
Да и чисто практически: нет больше ни одного направления, которое могло бы так комплексно – в трудоустройстве, в заработках, в получении экспортной выручки, в конце концов, обеспечить наибольший экономический, социальный и политический эффект.
Но, понятно, что длинный и дешевый национальный кредит – а только такой и нужен прежде всего сельскому хозяйству, не может раздаваться всем желающим – таким образом, можно самим устроить любую девальвацию тенге.
Национальный банк, коль скоро уже не он, а правительство возьмет на себя (вместе с иностранными собственниками и инвесторами) обеспечение сбалансированности входящих-выходящих валютных потоков, должен заняться прямым своим делом: планировать и осуществлять необходимую и достаточную кредитную эмиссию. Прежде всего – в направлении развития села. А собственно выдачу кредитов должен осуществлять специализированный и отделенный от системы коммерческого кредитования «АгроПромБанк». Для определения же состава кредитуемых проектов и объектов необходим еще и «АгроПромПлан».
НА ЧТО НАПРАВИТЬ АГРОПЛАН?
Для правильного ответа как раз и полезны уроки «мясного провала». Команда «Мясного союза», превратившая прежний Минсельхоз в свой исполнительный орган, ведь на самом деле никуда не делась: никто в Париж-Лондон не убежал, миллиарды за рубеж не откачал, и даже в списки местного Форбса не попал.
Да, за организацию «мясного экспорта» в виде перегона живого скота в соседний Узбекистан надо бы спросить, но такой почти фарсовый итог тоже доказывает: никакой отдельно взятый «прорыв» по любому из направлений, не увязанный в общую организацию жизни и производства на селе – успешным быть не может.
В свете уроков корона-кризиса, нужен план развития общей структуры аграрного комплекса, включая подготовку кадров, ветеринарию, селекцию, качественную семенную базу и репродукцию породистого молодняка.
А что касается конкретного производства, то, извините, здесь уже пора определиться: продолжать поддерживать малопродуктивную фермерскую дробленку или сосредоточиться на кредитовании и субсидировании создания крупных товарных хозяйств в пригородных поясах обеих столиц, областных и районных центров.
Для начала – профинансировать пилотный проект новой коллективизации в окрестностях южной столицы, скажем, в сторону Талгара или Каскелена.
ТЕХНИКА РЕШАЕТ ВСЕ!
Но есть и еще одна важная сторона агропрома, уже сугубо городская, по отношению к которой уроки коронавируса тоже должны быть извлечены принципиально.
Это – обеспечение сельхозтехникой: она тоже должна быть своя, а не иностранная.
Уточним: очерчиваемыми границами города, региона, даже целой страны могут быть исключительно вспомогательные рынки, а все сколько-нибудь серьезное производится и потребляется на рынках межгосударственных.
И в новом многополярном мире таким действительно нашим рынком будет рынок ЕАЭС. Замечательная американская, немецкая, итальянская и голландская сельскохозяйственная техника, возможно, и будет еще какое-то время лучшей против того, что производится в Казахстане в кооперации с российскими и белорусскими заводами. И нам ее по-прежнему, и даже с большим усердием, будут предлагать, будут действовать продажно-сервисные офисы и в этой системе сохранится достаточно лоббистов, пробивающих господдержку иностранному закупу, вдрызг ругающих производимое в Казахстане и называющих «жуликами» машиностроителей, занимающихся «прикручиванием колес».
Но если мы хоть немного понимаем происходящее в мире, нам надо элементарно не обращать на них внимание. И всячески ускорять-финансировать развитие крупно-узловой сборки, от нее – мелко-узловой и далее, до максимального местного содержания. Тем более, что развивать – есть куда.
Более 45 % парка сельхозмашин превысила нормативный срок эксплуатации. Тракторов, например, из почти 153 тысяч моложе трех лет только 9 тысяч, от четырех до девяти лет – 14 тысяч, от 11 до 17 лет – 31 тысяча, а все остальное вообще помнит еще коллективизацию.
По комбайнам из общего количества 42 тысячи, до трех лет только 3 тысячи, от 4 до 10 лет – 13 тысяч, остальные – «долгожители».
С другой стороны, недозагружены уже имеющиеся машиностроительные мощности, не говоря уже о возможностях их расширения и создания новых рабочих мест.
А ведь если хотим иметь хлеб, молоко и мясо, приобретение техники все равно придется финансировать – так уж лучше побольше платить себе, а не отправлять валюту за океан.
Пожалуй, сгодился бы такой антикризисный лозунг: от коронавируса – на собственном тракторе!
Петр СВОИК
Нет комментариев