Почему «казахстанская мечта» рухнула в пропасть
Во всех животноводческих странах, кроме Казахстана, были исключены условия для появления «сообщества чиновников и бизнесменов», использующих государственные субсидии для вывоза скота в живом виде, отмечают Фермерские Ведомости.
Пандемия коронавируса надолго заблокировала процессы глобализации, в том числе, и на продовольственном рынке. Потому на первое место выходят вопросы самообеспечения продовольствием, чего по целому ряду позиций не хватает Казахстану. Нельзя сказать, что ситуация в республике является неудовлетворительной, однако дело импортозамещения, что называется, нужно начать и закончить.
ДИСБАЛАНСЫ СЕЛЬСКОХОЗЯЙСТВЕННОГО СЕКТОРА
Казахстан тратит $500 млн. на импорт продовольствия. Как отметил глава аграрного ведомства Сапархан Омаров, «ежегодно импортируется мясо птицы в объеме 191,6 тыс. тонн (49 % от внутреннего потребления); колбасные изделия – около 30 тыс. тонн (39 %); сыры и творог в объеме 21,9 тыс. тонн (46,5 %); яблоки – 101 тыс. тонн (31,5 %); сахар – 250 тыс. тонн (57,3 %); рыба – 30,6 тыс. тонн (72 %)». При этом огромное количество программ государственного субсидирования, кредитования и поддержки сельскохозяйственного сектора страны можно охарактеризовать меткой формулировкой «гора родила мышь».
В частности, поголовье КРС с 2011 по 2019 годы выросло на 30 %, овец и коз на 6 %, птицы – на 37 %, а количество свиней и вовсе упало на 32 %. Значительный прирост поголовья наблюдается только по лошадям. По сравнению с 1991 годом поголовье КРС составляет 78 %, овцы-козы – 55 %, птицы – 75 %, свиньи – 28 %.
Показатели понемногу растут, но по сравнению с 1990 годом объем производства сельхозпродукции в валовом продукте страны сократился с 32 % до 4,6-4,7 %. В сельском хозяйстве сохраняется крайне низкая производительность труда – $5 тыс. на человека, что в 6,7 раз ниже, чем в Беларуси и в 3,7 раз, чем в России.
Причин тому много. При, казалось бы, больших вложениях в сельское хозяйство и обилие государственных программ, отрасль страдает от хронического недофинансирования.
Объем иностранных инвестиций в агросектор, например, не превышает 1 %. Держат отечественных аграриев на голодном пайке и отечественные банки. Пищевая отрасль кредитуется на 1 % от своего объема, сельское хозяйство – на 0,1 %.
Значительные ресурсы программ практически не охватывают личные подворья и мелких фермеров. Из 1,6 млн. домашних хозяйств, 196,6 тысяч крестьянских и фермерских хозяйств, а также 12420 юридических лиц АПК (малых – 12065, средних – 296 и крупных – 59) кредитами системы «КазАгро» пользуются порядка 71 тысячи заемщиков.
Куда уходят средства – отдельный вопрос. Уже притчей во языцех стала так называемая Национальная программа «Мясного союза», которая вывела из страны сотни тысяч голов приобретенного на государственные субсидии племенного КРС. Пока новоявленные «животноводы» гнали элитный скот в Узбекистан, Россию и Иран, отечественные мясокомбинаты были загружены от силы на 50 % мощности.
Перерабатывающая промышленность – в целом «больной вопрос» сельскохозяйственного сектора Казахстана. 60,6 % инвестиций в основной капитал направлены на выращивание сезонных культур, еще 28,9 % — в животноводство. То есть, в основном, на те самые откормочные площадки, которые снабжают элитным поголовьем узбекских соседей.
По сути, кормит казахстанцев по-прежнему «бабушкино подворье». В 2018 году около 57 % – говядины и баранины, 54,3 % – картофеля и помидоров, 73,5 % – молока произведены в личных подсобных хозяйствах.
При этом и производительность личных хозяйств выше. По выходу убойной массы крупного рогатого скота в живом весе у фермеров и индивидуальных предпринимателей показатель составляет всего 52,5 %. В хозяйствах населения — 52,9 %.
По молоку результаты еще хуже. Надои в подворном хозяйстве составляют в среднем около 2,4 тонны с одной коровы, а у фермеров — всего 1,9 тонны. В России, например, этот показатель составляет 5,7 тонн.
Еще одной системной проблемой агросектора является изношенность техники, которая достигает 80 %. Вместо того, чтобы стимулировать развитие отечественного производства, отдельные финансово-промышленные группировки пролоббировали «плоскую» шкалу субсидирования закупок сельхозтехники, которая по итогам работает в интересах иностранных производителей, вымывая из страны валютные средства, оставляя мелких фермеров без основных фондов и повышая себестоимость продукции.
Вместо ориентации на развитие собственного производства, восстановления обрабатывающей пищевой промышленности и ставки на самообеспечение, десятилетие ушло на мечты и прожекты в точном соответствии со словами незабвенного Виктора Черномырдина «хотели как лучше, а получилось как всегда».
А КАК У СОСЕДЕЙ?
Союзники Казахстана по Евразийскому союзу, в целом, сталкивались с такими же проблемами. Развал сельского хозяйства, закрытие перерабатывающих производств, сокращение полей и поголовья скота, деградация сельскохозяйственной науки и падение производства сельхозтехники не обошли ни одно из государств бывшего СССР.
Наиболее успешной в сельскохозяйственной отрасли стала Белоруссия, не поддавшаяся моде на разрушение колхозов. В итоге Минск не только полностью обеспечивает свою продовольственную безопасность, но и экспортирует готовую продукцию в страны ЕАЭС.
Удельный вес продажи продовольствия белорусского производства в розничном товарообороте организаций торговли в первом полугодии 2019 года: яйца – 100 %, мясо и мясные продукты – 99,9 %, сливочное масло – 99,9 %, сахар – 94,5 %, сыры – 93,7 %, мука – 90,2 %, картофель – 89,8 %.
Экспорт белорусской сельскохозяйственной продукции и продуктов питания в 2019 году вырос по сравнению с 2018-м на 4,5 % до $5,519 млрд. На страны ЕАЭС приходится 84,7 % поставок.
Общий объем сельскохозяйственного производства вырос на 2.9 %. При этом, в отличие от Казахстана, в общем объеме производства продукции сельского хозяйства сельскохозяйственные организации занимают 82,7 %. На их долю приходится 95,4 % республиканского объема производства скота и птицы (в живом весе), молока – 96,2 %, яиц – 82,8 %, зерна – 94,6 %, картофеля – 10,7 % и овощей – 12,8 %.
В целом, удалось накормить себя и России. Еще в 2006 году был принят национальный проект «Развитие агропромышленного комплекса», который действует по сей день.
В 2000 году для стимулирования собственного производства сахарной свеклы Россия ввела тарифные квоты на сахар-сырец из Латинской Америки, что привело к полному импортозамещению производства сахара в 2017/18 гг.
В 2003 году тарифные квоты были распространены и на мясо. Впрочем, о мясе позднее. В 2010 году правительство утвердило 10-летнюю Доктрину продовольственной безопасности, установившую долю собственной продукции (зерна, растительного масла, рыбы, молочной и мясной продукции, картофеля, соли) в потреблении. В 2018 году показатели доктрины достигнуты по зерну, маслу и мясу.
Россия также сделала ставку на развитие именно высокотехнологичного интенсивного сельского хозяйства. Визитной карточкой страны стали вертикально интегрированные холдинги. У многих на слуху «Мираторг», крупнейший в России производитель мяса. Но помимо «Мираторга», на рынке страны работают такие гиганты как «Русагро», имеющий свинокомплексы в Белгородской, Тамбовской областях и Приморье; «Черкизово», «Ресурс» и т.д.
25 лидеров рынка выпускают половину всего мяса в стране. После объявления продуктового эмбарго на продукцию Евросоюза и США значительное развитие получили тепличные хозяйства, которым были предоставлены компенсации капитальных затрат на теплицы. В 2015–2018 годах построено 1000 га новых теплиц, а производство тепличных овощей выросло на 80 % и достигло 1,1 млн тонн. Эмбарго поспособствовало и развитию молочной переработки, особенно сыру и сырным продуктам – с тех пор оно растет на 13,5 % в год.
На данный момент в России в частных подворьях выращивается порядка 5 % потребляемой птицы, 15 % свинины и 50 % говядины. С овощами ситуация противоположная. 70 % овощей и картофеля, 80 % молока производятся на личных крестьянских подворьях и небольших фермерских хозяйствах.
Значительная концентрация производства, в свою очередь, порождает другие проблемы. Уменьшается количество рабочих мест на селе, а излишки трудовых ресурсов вымываются в города. 2019 год стал годом слияний и поглощений в аграрном секторе России, что привело к укрупнению мегапроизводств и банкротству региональных производителей.
Остается нерешенной и проблема импортозамещения в более широком смысле. В частности, в Белоруссии весь семенной материал, лотки, трубки для полива, питательные жидкости, минеральная вата и т.д. для тепличных хозяйств остаются импортными. Как шутят белорусские аграрии, «в отечественных огурцах-помидорах нет ничего белорусского, кроме вложенного в них труда».
Ситуация в России аналогична. По словам президента агрохолдинга «Кабош» Дмитрия Матвеева, в производстве молока, сыра, валютная составляющая в себестоимости – более 50 %. Это же касается посевного материала, оборудования, удобрений, заквасок для сыров, сельхозтехники и т.д. Непаханое поле для производственной кооперации в рамках ЕАЭС.
Как и Казахстан, партнеры по ЕАЭС остаются, главным образом, экспортерами сырья. Несмотря на выход России, Белоруссии и Казахстана, например, на мясной рынок Китая, основная часть торговли, прежде всего, переработанной продукцией, замкнута в рамках экс-СССР, а на внешние рынки идут российская и казахстанская пшеница, белорусские картофель, свежие овощи и мясо, кыргызстанский мед и прочие продукты минимальной степени обработки.
УЧИТЬСЯ НИКОГДА НЕ ПОЗДНО
С одной стороны, невозможно гнаться за всеми зайцами одновременно, с другой – продовольственная безопасность и самообеспечение продуктами питания являются абсолютным приоритетом, особенно, в период мировой экономической турбулентности.
Как ни парадоксально, разноплановое сельское хозяйство, обеспечивающее граждан страны всем необходимым набором продуктов, автоматически всегда является и весьма передовым. Примером могут служить, в частности, основные мировые экспортеры мяса.
Мясной сектор является крайне важным для Казахстана не только в связи с национальными традициями питания и самой природой, определенными благоприятными условиями для развития животноводства. Удельный вес земель сельскохозяйственного назначения в земельном фонде республики составляет 40 % с перспективой их значительного увеличения. Сам по себе сектор скотоводства и мясопереработки – ключ к развитию производства кормов, растениеводства, мелиорации, обрабатывающей промышленности и, соответственно общему улучшению ситуации в сельском хозяйстве.
Так, презентованная в Казахстане протеиновая стратегия «Kusto Group» предполагает создание цикла от производства семян на орошаемых полях до мяса на прилавках.
Если приглядеться к опыту ведущих мировых производителей мяса, каждая из стран имеет свою стратегию, зависящую от климатических условий, экономической политики, почв и водных ресурсов, кормовой базы и т.д.
Уругвай – это натуральность. Применение гормонов было запрещено в Уругвае в 1962 году, запрету на антибиотики – уже 40 лет, животные белки в кормах запретили в 1996 году. Кроме того, в стране создана обязательная для каждого производителя электронная система SEIIC, позволяющая бесперебойно отслеживать происхождение уругвайской говядины от стейка до конкретного бычка. Для предприятий эта система сбора информации является еще и объективной базой для расчетов с фермерами, а для экспортеров открывает прямой путь на самые престижные рынки мира – в Евросоюз и Северную Америку, где продать мясо из страны, не имеющей подобной системы, уже давно невозможно.
Отличительной особенностью Аргентины является полное отсутствие субсидирования производства говядины со стороны государства. В стране создана технология «умного животноводства». Во-первых, выпас и подбор кормов осуществляется для каждой возрастной группы животных отдельно. Второй столп программы – жесткий ветеринарный надзор. Хотя антибиотики и применяются, их количество стараются сокращать. Контроль осуществляется с помощью компьютерной системы Big Data, которая показывает, что и сколько корова съела, на что это повлияло, как себя ведет животное и так далее.
Данные, полученные в ходе анализа, дают представление о здоровье животных, их генетике, о параметрах породы, требующих улучшения. Искусственное осеменение осуществляется только от молодых животных. Силы и средства вкладываются лишь в чистопородных животных. Что же касается выхода на рынки, в стране действует электронный ресурс, на который в режиме онлайн со всех провинций стекается информация о ценах. Это делает невозможным произвол перекупщиков.
Интересным для Казахстана мог бы быть опыт близкой по природным и климатическим условиям Канады. «Фишкой» местного животноводства является подсосный способ вскармливания телят, что позволяет значительно сократить трудовые и финансовые затраты на выращивание молодняка. Производительность труда на этом участке возрастает в 4-5 раз. Кроме того, канадцы не используют сложные постройки для содержания скота. В зимние морозы навоз из хлевов-трехстенков не убирается, что создает для животных теплую подушку. В Канаде процент поголовья скота мясных пород в общей численности крупного рогатого скота составляет 92 %. О цифровизации процесса контроля и говорить не приходится.
Как видим, ни в одной из перечисленных стран сама система животноводства и производства мяса не позволяет возникнуть «группе чиновников и бизнесменов», использующей государственные дотации для вывоза скота в живом виде.
К слову, Австралия ежегодно экспортирует говядину на сумму $6,4 млрд, а в живом виде – $1 млрд, где преимущественно племенной КРС с высокой стоимостью или 13,5 % от общего объема.
Бразилия экспортирует говядину на сумму $5,4 млрд, живьем – $0,5 млрд. Соотношение 1 к 10.
В Казахстане же ситуация противоположная. В 2019 году экспортировано живого скота на сумму $74 млн, а говядины всего на $16,6 млн.
СТАВКА НА НЕЗАВИСИМОСТЬ И ТЕХНОЛОГИИ
Нельзя сказать, что проблема импортозамещения возникла в Казахстане лишь с появлением коронавируса и порожденного им продовольственного кризиса. В декабре 2019 года МСХ республики предложило внести изменения в программу развития агропромышленного комплекса до 2021 года.
Согласно документу, импортозамещения по недостающим позициям Казахстану удастся добиться к 2024 году. Для этого планируется ежегодно вводить в строй не менее чем по 25 промышленных молочно-товарных ферм.
Для импортозамещения мяса птицы нужно дополнительно ввести птицефабрики с мощностью 200 тыс. тонн, сейчас на этапе проектирования и реализации находится 12 проектов на 155 тыс. тонн мяса птицы.
Для производства яблок будут разбиты сады на площади 12,5 тыс. гектаров, которые дадут возможность произвести 105 тыс. тонн яблок.
По насыщению внутреннего рынка сахаром планируется построить 2 новых завода и провести модернизацию 3 действующих. В аграрный сектор, таким образом, будет привлечено 770 млрд. тенге.
Происходит и пересмотр субсидий с секторов, где самообеспечение уже достигнуто, на отрасли, требующие развития. В частности, отменены субсидии на производство зерновых, масличных и овоще-бахчевых культур. В планах отмена дотаций на мясо КРС, яйцо, кумыс и шубат, рис и хлопок. Остаются основные субсидии на расширение и повышение технологичности производства.
В апреле были обнародованы новые акценты в соответствии с поручением президента страны Касыма Жомарта Токаева. По сообщению Минсельхоза, в 2020 году агросектор получит дополнительные ассигнования в размере 100 млрд. тенге. Товарных субсидий лишатся птицефабрики по производству яиц и мяса индейки, а также откормочные площадки «Мясного союза».
Отныне предлагается выплачивать фермерам по 200 тенге на килограмм живого веса при сдаче скота не только на площадку, но и на мясокомбинат. Это поставит всех участников рынка в равные условия. Сэкономленные средства будут направлены на приобретение сельхозтехники и строительство объектов, предназначенных для производства продуктов по импортозамещению, в частности, по молоку и мясу птицы.
Часть пойдет на поддержку отечественного семеноводства и импорт лучших семян зарубежной селекции.
На субсидирование пестицидов дополнительно запрашивается 5,5 млрд тенге (к 30,8 млрд), минеральных удобрений — 6,5 млрд (к 23,3 млрд). Это позволит улучшить фитосанитарную обстановку и повысить производство зерна на 6-7 ц/га, то есть, на половину средней урожайности по стране.
На субсидирование завоза племенного скота планируется добавить 6 млрд тенге (к 48,7 млрд), на удешевление займов через субсидирование ставки вознаграждения — еще 7 млрд (к 49,5 млрд).
По информации Премьер-министра РК Аскара Мамина, будет снижен «порог» получения субсидий для возмещения расходов по инвестиционным вложениям в сфере откорма мелкого рогатого скота, производства мяса птицы, молокоперерабатывающего предприятия. А при строительстве зернохранилищ, овощехранилищ и тепличных комплексов финансирование будет выделяться только высокозатратным и высокотехнологичным объектам.
Ольга СУХАРЕВСКАЯ
Пандемия коронавируса надолго заблокировала процессы глобализации, в том числе, и на продовольственном рынке. Потому на первое место выходят вопросы самообеспечения продовольствием, чего по целому ряду позиций не хватает Казахстану. Нельзя сказать, что ситуация в республике является неудовлетворительной, однако дело импортозамещения, что называется, нужно начать и закончить.
ДИСБАЛАНСЫ СЕЛЬСКОХОЗЯЙСТВЕННОГО СЕКТОРА
Казахстан тратит $500 млн. на импорт продовольствия. Как отметил глава аграрного ведомства Сапархан Омаров, «ежегодно импортируется мясо птицы в объеме 191,6 тыс. тонн (49 % от внутреннего потребления); колбасные изделия – около 30 тыс. тонн (39 %); сыры и творог в объеме 21,9 тыс. тонн (46,5 %); яблоки – 101 тыс. тонн (31,5 %); сахар – 250 тыс. тонн (57,3 %); рыба – 30,6 тыс. тонн (72 %)». При этом огромное количество программ государственного субсидирования, кредитования и поддержки сельскохозяйственного сектора страны можно охарактеризовать меткой формулировкой «гора родила мышь».
В частности, поголовье КРС с 2011 по 2019 годы выросло на 30 %, овец и коз на 6 %, птицы – на 37 %, а количество свиней и вовсе упало на 32 %. Значительный прирост поголовья наблюдается только по лошадям. По сравнению с 1991 годом поголовье КРС составляет 78 %, овцы-козы – 55 %, птицы – 75 %, свиньи – 28 %.
Показатели понемногу растут, но по сравнению с 1990 годом объем производства сельхозпродукции в валовом продукте страны сократился с 32 % до 4,6-4,7 %. В сельском хозяйстве сохраняется крайне низкая производительность труда – $5 тыс. на человека, что в 6,7 раз ниже, чем в Беларуси и в 3,7 раз, чем в России.
Причин тому много. При, казалось бы, больших вложениях в сельское хозяйство и обилие государственных программ, отрасль страдает от хронического недофинансирования.
Объем иностранных инвестиций в агросектор, например, не превышает 1 %. Держат отечественных аграриев на голодном пайке и отечественные банки. Пищевая отрасль кредитуется на 1 % от своего объема, сельское хозяйство – на 0,1 %.
Значительные ресурсы программ практически не охватывают личные подворья и мелких фермеров. Из 1,6 млн. домашних хозяйств, 196,6 тысяч крестьянских и фермерских хозяйств, а также 12420 юридических лиц АПК (малых – 12065, средних – 296 и крупных – 59) кредитами системы «КазАгро» пользуются порядка 71 тысячи заемщиков.
Куда уходят средства – отдельный вопрос. Уже притчей во языцех стала так называемая Национальная программа «Мясного союза», которая вывела из страны сотни тысяч голов приобретенного на государственные субсидии племенного КРС. Пока новоявленные «животноводы» гнали элитный скот в Узбекистан, Россию и Иран, отечественные мясокомбинаты были загружены от силы на 50 % мощности.
Перерабатывающая промышленность – в целом «больной вопрос» сельскохозяйственного сектора Казахстана. 60,6 % инвестиций в основной капитал направлены на выращивание сезонных культур, еще 28,9 % — в животноводство. То есть, в основном, на те самые откормочные площадки, которые снабжают элитным поголовьем узбекских соседей.
По сути, кормит казахстанцев по-прежнему «бабушкино подворье». В 2018 году около 57 % – говядины и баранины, 54,3 % – картофеля и помидоров, 73,5 % – молока произведены в личных подсобных хозяйствах.
При этом и производительность личных хозяйств выше. По выходу убойной массы крупного рогатого скота в живом весе у фермеров и индивидуальных предпринимателей показатель составляет всего 52,5 %. В хозяйствах населения — 52,9 %.
По молоку результаты еще хуже. Надои в подворном хозяйстве составляют в среднем около 2,4 тонны с одной коровы, а у фермеров — всего 1,9 тонны. В России, например, этот показатель составляет 5,7 тонн.
Еще одной системной проблемой агросектора является изношенность техники, которая достигает 80 %. Вместо того, чтобы стимулировать развитие отечественного производства, отдельные финансово-промышленные группировки пролоббировали «плоскую» шкалу субсидирования закупок сельхозтехники, которая по итогам работает в интересах иностранных производителей, вымывая из страны валютные средства, оставляя мелких фермеров без основных фондов и повышая себестоимость продукции.
Вместо ориентации на развитие собственного производства, восстановления обрабатывающей пищевой промышленности и ставки на самообеспечение, десятилетие ушло на мечты и прожекты в точном соответствии со словами незабвенного Виктора Черномырдина «хотели как лучше, а получилось как всегда».
А КАК У СОСЕДЕЙ?
Союзники Казахстана по Евразийскому союзу, в целом, сталкивались с такими же проблемами. Развал сельского хозяйства, закрытие перерабатывающих производств, сокращение полей и поголовья скота, деградация сельскохозяйственной науки и падение производства сельхозтехники не обошли ни одно из государств бывшего СССР.
Наиболее успешной в сельскохозяйственной отрасли стала Белоруссия, не поддавшаяся моде на разрушение колхозов. В итоге Минск не только полностью обеспечивает свою продовольственную безопасность, но и экспортирует готовую продукцию в страны ЕАЭС.
Удельный вес продажи продовольствия белорусского производства в розничном товарообороте организаций торговли в первом полугодии 2019 года: яйца – 100 %, мясо и мясные продукты – 99,9 %, сливочное масло – 99,9 %, сахар – 94,5 %, сыры – 93,7 %, мука – 90,2 %, картофель – 89,8 %.
Экспорт белорусской сельскохозяйственной продукции и продуктов питания в 2019 году вырос по сравнению с 2018-м на 4,5 % до $5,519 млрд. На страны ЕАЭС приходится 84,7 % поставок.
Общий объем сельскохозяйственного производства вырос на 2.9 %. При этом, в отличие от Казахстана, в общем объеме производства продукции сельского хозяйства сельскохозяйственные организации занимают 82,7 %. На их долю приходится 95,4 % республиканского объема производства скота и птицы (в живом весе), молока – 96,2 %, яиц – 82,8 %, зерна – 94,6 %, картофеля – 10,7 % и овощей – 12,8 %.
В целом, удалось накормить себя и России. Еще в 2006 году был принят национальный проект «Развитие агропромышленного комплекса», который действует по сей день.
В 2000 году для стимулирования собственного производства сахарной свеклы Россия ввела тарифные квоты на сахар-сырец из Латинской Америки, что привело к полному импортозамещению производства сахара в 2017/18 гг.
В 2003 году тарифные квоты были распространены и на мясо. Впрочем, о мясе позднее. В 2010 году правительство утвердило 10-летнюю Доктрину продовольственной безопасности, установившую долю собственной продукции (зерна, растительного масла, рыбы, молочной и мясной продукции, картофеля, соли) в потреблении. В 2018 году показатели доктрины достигнуты по зерну, маслу и мясу.
Россия также сделала ставку на развитие именно высокотехнологичного интенсивного сельского хозяйства. Визитной карточкой страны стали вертикально интегрированные холдинги. У многих на слуху «Мираторг», крупнейший в России производитель мяса. Но помимо «Мираторга», на рынке страны работают такие гиганты как «Русагро», имеющий свинокомплексы в Белгородской, Тамбовской областях и Приморье; «Черкизово», «Ресурс» и т.д.
25 лидеров рынка выпускают половину всего мяса в стране. После объявления продуктового эмбарго на продукцию Евросоюза и США значительное развитие получили тепличные хозяйства, которым были предоставлены компенсации капитальных затрат на теплицы. В 2015–2018 годах построено 1000 га новых теплиц, а производство тепличных овощей выросло на 80 % и достигло 1,1 млн тонн. Эмбарго поспособствовало и развитию молочной переработки, особенно сыру и сырным продуктам – с тех пор оно растет на 13,5 % в год.
На данный момент в России в частных подворьях выращивается порядка 5 % потребляемой птицы, 15 % свинины и 50 % говядины. С овощами ситуация противоположная. 70 % овощей и картофеля, 80 % молока производятся на личных крестьянских подворьях и небольших фермерских хозяйствах.
Значительная концентрация производства, в свою очередь, порождает другие проблемы. Уменьшается количество рабочих мест на селе, а излишки трудовых ресурсов вымываются в города. 2019 год стал годом слияний и поглощений в аграрном секторе России, что привело к укрупнению мегапроизводств и банкротству региональных производителей.
Остается нерешенной и проблема импортозамещения в более широком смысле. В частности, в Белоруссии весь семенной материал, лотки, трубки для полива, питательные жидкости, минеральная вата и т.д. для тепличных хозяйств остаются импортными. Как шутят белорусские аграрии, «в отечественных огурцах-помидорах нет ничего белорусского, кроме вложенного в них труда».
Ситуация в России аналогична. По словам президента агрохолдинга «Кабош» Дмитрия Матвеева, в производстве молока, сыра, валютная составляющая в себестоимости – более 50 %. Это же касается посевного материала, оборудования, удобрений, заквасок для сыров, сельхозтехники и т.д. Непаханое поле для производственной кооперации в рамках ЕАЭС.
Как и Казахстан, партнеры по ЕАЭС остаются, главным образом, экспортерами сырья. Несмотря на выход России, Белоруссии и Казахстана, например, на мясной рынок Китая, основная часть торговли, прежде всего, переработанной продукцией, замкнута в рамках экс-СССР, а на внешние рынки идут российская и казахстанская пшеница, белорусские картофель, свежие овощи и мясо, кыргызстанский мед и прочие продукты минимальной степени обработки.
УЧИТЬСЯ НИКОГДА НЕ ПОЗДНО
С одной стороны, невозможно гнаться за всеми зайцами одновременно, с другой – продовольственная безопасность и самообеспечение продуктами питания являются абсолютным приоритетом, особенно, в период мировой экономической турбулентности.
Как ни парадоксально, разноплановое сельское хозяйство, обеспечивающее граждан страны всем необходимым набором продуктов, автоматически всегда является и весьма передовым. Примером могут служить, в частности, основные мировые экспортеры мяса.
Мясной сектор является крайне важным для Казахстана не только в связи с национальными традициями питания и самой природой, определенными благоприятными условиями для развития животноводства. Удельный вес земель сельскохозяйственного назначения в земельном фонде республики составляет 40 % с перспективой их значительного увеличения. Сам по себе сектор скотоводства и мясопереработки – ключ к развитию производства кормов, растениеводства, мелиорации, обрабатывающей промышленности и, соответственно общему улучшению ситуации в сельском хозяйстве.
Так, презентованная в Казахстане протеиновая стратегия «Kusto Group» предполагает создание цикла от производства семян на орошаемых полях до мяса на прилавках.
Если приглядеться к опыту ведущих мировых производителей мяса, каждая из стран имеет свою стратегию, зависящую от климатических условий, экономической политики, почв и водных ресурсов, кормовой базы и т.д.
Уругвай – это натуральность. Применение гормонов было запрещено в Уругвае в 1962 году, запрету на антибиотики – уже 40 лет, животные белки в кормах запретили в 1996 году. Кроме того, в стране создана обязательная для каждого производителя электронная система SEIIC, позволяющая бесперебойно отслеживать происхождение уругвайской говядины от стейка до конкретного бычка. Для предприятий эта система сбора информации является еще и объективной базой для расчетов с фермерами, а для экспортеров открывает прямой путь на самые престижные рынки мира – в Евросоюз и Северную Америку, где продать мясо из страны, не имеющей подобной системы, уже давно невозможно.
Отличительной особенностью Аргентины является полное отсутствие субсидирования производства говядины со стороны государства. В стране создана технология «умного животноводства». Во-первых, выпас и подбор кормов осуществляется для каждой возрастной группы животных отдельно. Второй столп программы – жесткий ветеринарный надзор. Хотя антибиотики и применяются, их количество стараются сокращать. Контроль осуществляется с помощью компьютерной системы Big Data, которая показывает, что и сколько корова съела, на что это повлияло, как себя ведет животное и так далее.
Данные, полученные в ходе анализа, дают представление о здоровье животных, их генетике, о параметрах породы, требующих улучшения. Искусственное осеменение осуществляется только от молодых животных. Силы и средства вкладываются лишь в чистопородных животных. Что же касается выхода на рынки, в стране действует электронный ресурс, на который в режиме онлайн со всех провинций стекается информация о ценах. Это делает невозможным произвол перекупщиков.
Интересным для Казахстана мог бы быть опыт близкой по природным и климатическим условиям Канады. «Фишкой» местного животноводства является подсосный способ вскармливания телят, что позволяет значительно сократить трудовые и финансовые затраты на выращивание молодняка. Производительность труда на этом участке возрастает в 4-5 раз. Кроме того, канадцы не используют сложные постройки для содержания скота. В зимние морозы навоз из хлевов-трехстенков не убирается, что создает для животных теплую подушку. В Канаде процент поголовья скота мясных пород в общей численности крупного рогатого скота составляет 92 %. О цифровизации процесса контроля и говорить не приходится.
Как видим, ни в одной из перечисленных стран сама система животноводства и производства мяса не позволяет возникнуть «группе чиновников и бизнесменов», использующей государственные дотации для вывоза скота в живом виде.
К слову, Австралия ежегодно экспортирует говядину на сумму $6,4 млрд, а в живом виде – $1 млрд, где преимущественно племенной КРС с высокой стоимостью или 13,5 % от общего объема.
Бразилия экспортирует говядину на сумму $5,4 млрд, живьем – $0,5 млрд. Соотношение 1 к 10.
В Казахстане же ситуация противоположная. В 2019 году экспортировано живого скота на сумму $74 млн, а говядины всего на $16,6 млн.
СТАВКА НА НЕЗАВИСИМОСТЬ И ТЕХНОЛОГИИ
Нельзя сказать, что проблема импортозамещения возникла в Казахстане лишь с появлением коронавируса и порожденного им продовольственного кризиса. В декабре 2019 года МСХ республики предложило внести изменения в программу развития агропромышленного комплекса до 2021 года.
Согласно документу, импортозамещения по недостающим позициям Казахстану удастся добиться к 2024 году. Для этого планируется ежегодно вводить в строй не менее чем по 25 промышленных молочно-товарных ферм.
Для импортозамещения мяса птицы нужно дополнительно ввести птицефабрики с мощностью 200 тыс. тонн, сейчас на этапе проектирования и реализации находится 12 проектов на 155 тыс. тонн мяса птицы.
Для производства яблок будут разбиты сады на площади 12,5 тыс. гектаров, которые дадут возможность произвести 105 тыс. тонн яблок.
По насыщению внутреннего рынка сахаром планируется построить 2 новых завода и провести модернизацию 3 действующих. В аграрный сектор, таким образом, будет привлечено 770 млрд. тенге.
Происходит и пересмотр субсидий с секторов, где самообеспечение уже достигнуто, на отрасли, требующие развития. В частности, отменены субсидии на производство зерновых, масличных и овоще-бахчевых культур. В планах отмена дотаций на мясо КРС, яйцо, кумыс и шубат, рис и хлопок. Остаются основные субсидии на расширение и повышение технологичности производства.
В апреле были обнародованы новые акценты в соответствии с поручением президента страны Касыма Жомарта Токаева. По сообщению Минсельхоза, в 2020 году агросектор получит дополнительные ассигнования в размере 100 млрд. тенге. Товарных субсидий лишатся птицефабрики по производству яиц и мяса индейки, а также откормочные площадки «Мясного союза».
Отныне предлагается выплачивать фермерам по 200 тенге на килограмм живого веса при сдаче скота не только на площадку, но и на мясокомбинат. Это поставит всех участников рынка в равные условия. Сэкономленные средства будут направлены на приобретение сельхозтехники и строительство объектов, предназначенных для производства продуктов по импортозамещению, в частности, по молоку и мясу птицы.
Часть пойдет на поддержку отечественного семеноводства и импорт лучших семян зарубежной селекции.
На субсидирование пестицидов дополнительно запрашивается 5,5 млрд тенге (к 30,8 млрд), минеральных удобрений — 6,5 млрд (к 23,3 млрд). Это позволит улучшить фитосанитарную обстановку и повысить производство зерна на 6-7 ц/га, то есть, на половину средней урожайности по стране.
На субсидирование завоза племенного скота планируется добавить 6 млрд тенге (к 48,7 млрд), на удешевление займов через субсидирование ставки вознаграждения — еще 7 млрд (к 49,5 млрд).
По информации Премьер-министра РК Аскара Мамина, будет снижен «порог» получения субсидий для возмещения расходов по инвестиционным вложениям в сфере откорма мелкого рогатого скота, производства мяса птицы, молокоперерабатывающего предприятия. А при строительстве зернохранилищ, овощехранилищ и тепличных комплексов финансирование будет выделяться только высокозатратным и высокотехнологичным объектам.
Ольга СУХАРЕВСКАЯ
Нет комментариев