Доверчивых граждан и коллег из правительства долгое время водили за нос, обещая под баснословные деньги превратить Казахстан в «Новую Австралию».

Год 2018 ознаменовался принятием Программы развития мясного животноводства до 2027 года. И хотя она носила название «Национальная», но на самом деле ее разработчиком было не правительство, а Мясной Союз Казахстана. Увы, но данному статусу она не соответствует, в том числе и потому, что подобные программы должны утверждаться именно правительством, чего не последовало, пишут Ведомости Казахстана. Тем не менее, ее реализация началась, и, прежде чем говорить о ходе выполнения этого проекта, было бы неплохо разобраться в том, что именно планировалось.

НАМ ЛЮБОЕ МОРЕ ПО КОЛЕНО

Если говорить об обещаниях, даваемых Мясным Союзом, то бросается в глаза настоящее планов громадье. Авторы планировали, ни много, ни мало, покрыть до 12 % потребностей в мясе целого ряда стран, на сегодня закупающих его за рубежом. Таких, как Вьетнам, Иран, Китай и Саудовская Аравия, потребление которых к 2026 году должно составить в сумме около 2 млн 340 тыс. тонн.

Причем, главной «жертвой» вытеснения с рынка этих стран избрана Австралия, у поставок которой в перечисленные страны запланировано «откусить» 286 тыс. тонн.

Обосновывалось это тем, что приобретаемая Китаем говядина из Казахстана должна обходиться значительно дешевле австралийской. К примеру, стоимость одного австралийского быка, продаваемого фермером на откормочную площадку, составляет 636 долларов США, а казахстанского – 547 долларов.

Причем, после откорма, транспортировки, карантина разница в цене возрастает до 195 долларов, а поскольку австралийцы закладывают в конечную цену всего 6 % маржи, то Казахстан сумеет очень хорошо нажиться, поскольку в его продукции маржа составит целых 37 % от конечной цены.

Даже в Мясном Союзе признают, что у австралийских фермеров, конечно, имеются свои конкурентные преимущества перед казахстанскими коллегами. Например, более высокий выход телят (93 % против 80 % в РК), больший среднесуточный привес (соответственно 1,7 кг против 1,4 кг), более развитая транспортная инфраструктура. Зато Казахстан «переплевывает» конкурентов с «Зеленого континента» бесплатной землей, низкой стоимостью рабочей силы, низкой стоимостью кормов (при наличии орошения пастбищ).

При этом для запланированного требуется за 10 лет всего лишь с 20 тыс. до 100 тыс. увеличить количество семейных ферм, что даст прирост рабочих мест для людей, занятых мясным животноводством, со 100 тыс. до 600 тыс. Произойдет это за счет увеличения площади пастбищ с нынешних 58 млн. га до 100 млн га, на которых вместо нынешних 7 млн коров и бычков станет пастись 15 млн, а число овец возрастет с 18 до 30 млн голов.

Правда, совершенно непонятно: как при росте числа работающих в 6 раз и увеличении производства баранины и говядины в 1,83 раза (с 600 тыс. тонн до 1100 тыс. тонн в год) запланированная производительность труда в отрасли может вырасти в 8 раз (с 1000 до 8000 долларов на человека)? Ведь даже при наиболее выгодной продаже готовой продукции нормативная прибыль заложена в размере 37 %, а не в сотни процентов. За счет многократного роста долларовых цен на мясо на внутреннем рынке?!

Тем более, для реализации Программы ее разработчиками выбрана отнюдь не самая эффективная модель сельскохозяйственных предприятий: как известно, небольшие раздробленные сельхозпредприятия заведомо менее эффективны, чем крупные вертикально интегрированные холдинговые структуры, от которых в Мясном Союзе отказались наотрез. А американские, австралийские, канадские, уругвайские фермы, якобы взятые за образец, это уже давно не мелкие семейные фермерские хозяйства, характерные для нынешнего Казахстана, когда два-три «ковбоя» на лошадях пасут стадо в сотню голов коров в открытой степи.

НАМ ЛЮБЫЕ ГОРЫ ПО ПЛЕЧУ

Разумеется, предпосылки для успешного развития мясного животноводства у Казахстана имеются. Они и отмечены в Программе, разработанной Мясным Союзом. К примеру, совершенно соответствует истине то, что в стране на сей день используется лишь около 30 % от пастбищных угодий, занимающих по площади пятое место в мире. Как и то, что 45 % населения РК живет в сельской местности, а более 2 млн человек либо не имеет работы, либо является самозанятыми.

Конечно, невозможно всех их даже в течение 10 лет, на которые была рассчитана программа, превратить в животноводов. Да и другие Национальные программы требуют привлечения человеческого ресурса.

Существуют действительно неплохие стартовые условия для превращения отрасли в экспортно-ориентированную: к 2017 году она уже достигла самообеспечения страны говядиной и ягнятиной. С 2007 по 2010 производство ягнятины выросло почти на 23,6 % (с 123 до 152 тыс. тонн), а потребление – почти на 21,8 % (с 124 до 151 тыс. тонн, превысив предложение над спросом).

Хотя по говядине цифры более скромные (рост производства всего 16,8 %, рост потребления всего около 6,9 %), а самообеспечение по данной продукции произошло, в том числе, за счет сокращения экспорта (в 2014 году вывозилось 2 тыс. тонн, а в 2017 – только 0,8 тыс. тонн). Для справки – за те же четыре года экспорт ягнятины с нуля вырос до 0,6 тыс. тонн.

Но есть и существенные ограничения: это низкий прирост поголовья, обеспечивающий лишь внутренние потребности, обусловленный тем, что более 50 % поголовья выращивается в домашних хозяйствах. Проблема усугубляется как низкой продуктивностью беспородного скота, преимущественно используемого казахстанскими фермерами, так и слабым проникновением в личные и фермерские хозяйства современных технологий.

Сдерживают процесс низкая инвестиционная привлекательность отрасли (из пяти видов мясной продукции производство говядины имеет самый длительный срок окупаемости), неразвитая система сбыта и маркетинга, слабая система транспортировки и дорожная инфраструктура, отсутствие строгих требований к сертификации и контроля безопасности пищевых продуктов.

Таким образом, планов громадье Мясного Союза по оттеснению Австралии и Уругвая с мировых рынков сродни задаче по выходу Китая на первое место в мире по выплавке чугуна, поставленной товарищем Мао. Ведь для этого, как посчитали разработчики Программы, потребуется за 10 лет установить на вновь создаваемых фермах 100 000 солнечных панелей для автономного обеспечения их электроэнергией, обеспечить вновь создаваемые фермерские хозяйства 100 000 комплектов автономного отопления и водоснабжения.

Должно быть пробурено 50 000 водяных скважин для скота, обеспеченных, соответственно, таким же количеством насосов с ветряным и солнечным питанием, а также установлено 400 000 километров (10 раз по земному экватору) ограждений пастбищ, укомплектованных столбами, проволокой, установками «электропастух», а также 100 000 фиксаторов для КРС.

Нужна закупка в дальнем зарубежье (Мясной Союз, лоббируя интересы американской компании «Джон Дир», выступал и выступает категорически против развития отечественного сельскохозяйственного машиностроения, а также закупки аналогичной продукции в странах ЕАЭС) 100 000 тракторов с навесным оборудованием, а также такое же количество косилок и прицепов для перевозки сена, пресс-подборщиков.

Где бы только на это все взять валюты? Ведь не секрет, что подавляющее большинство перечисленного промышленность Казахстана самостоятельно не обеспечит, даже если отменить все другие Национальные программы развития, и сосредоточиться лишь на этой.

НА ПУТИ К МЕЖПЛАНЕТНОМУ ШАХМАТНОМУ ТУРНИРУ

Где взять? У государства, разумеется.

По расчетам Мясного Союза, оттеснение Австралии с рынков наиболее перспективных мировых потребителей мяса за 10 лет должно обойтись в 6 515 млрд тенге в ценах 2018 года. Это – без учета вложений иностранных инвесторов, которым полностью отдается на откуп создание предприятий с наиболее высокой степенью переработки (и, соответственно, нормативной прибылью) – мясоперерабатывающих комплексов.

При этом вложения государства и квазигосударственных структур, не требующие подтверждения, на всем протяжении деятельности Программы должны составить 3 651 млрд тенге. Из них уже подтвержденные возвратные бюджетные кредиты – 761 млрд тенге, а невозвратные средства бюджетных субсидий – 699 млрд тенге.

Помимо указанного, 2 869 млрд тенге планировалось привлечь в виде дополнительных кредитов. Из них – 200 млрд тенге бюджетных кредитов на реализацию самой Программы, 120 млрд тенге предполагалось занять у иностранных банков.

1 940 миллиардов тенге должен был обеспечить займ под 11 % годовых у Пенсионного Фонда.

Хотя ключевым моментом для реализации Программы развития мясного животноводства и значилась поддержка Правительства Казахстана, но к ее реализации должны были быть привлечены и другие государственные и квазигосударственные структуры. В частности, 383 миллиарда тенге собственных и целевых средств должен был выложить холдинг «КазАгро».

Отнюдь не «из воздуха» дополнительно к 58 млн га уже используемых площадей пастбищ должно было быть выделено (в приоритетном порядке) еще 76 млн га (при расчетной потребности для реализации Программы 100 млн га, включая уже имеющиеся площади).

Эта обязанность, как и изъятие «неэффективно используемых ныне земель» («черный список» таковых к Программе прилагается), должна лечь на местные органы власти.

Кроме анализа кормоемкости пастбищ и наличия подземных вод на выделяемых фермерам участках, Минсельхоз должен был заняться и оценкой эффективности использования находящихся в эксплуатации земель.

На МСХ же ложилась обязанность обучения новых фермеров ведению хозяйства, а также запуск механизма страхования в животноводческом бизнесе. Минфин и Миннацэкономики отвечали за дополнительное финансирование Программы, а Министерство труда и соцзащиты населения должно было выделить гранты в расчете 2-3 млн тенге на одного фермера, а также обеспечить переселение желающих заняться мясным животноводством с засушливого полупустынного Юга страны в более благоприятные для отрасли северные районы.

Итогом реализации Программы, основным оператором которой и должен был стать именно Мясной Союз, как уже говорилось выше, значится превращение Казахстана в Новую Австралию. По меньшей мере – в области мясного животноводства. Ну, а какие результаты на самом деле достигнуты после начала реализации Программы развития мясного животноводства до 2027 года, мы расскажем в следующем материале.

Продолжение следует

Александр ГОРОХОВ, специально для «Ведомостей Казахстана»

Информационные войны вокруг Минсельхоза и политики отдельных представителей отрасли ставят вопрос ребром: почему казахстанские прилавки до сих пор не завалены дешевым и качественным продуктом отечественного производства?
Главными героями пламенных дискуссий являются Умирзак Шукеев, Асылжан Мамытбеков и Сапархан Омаров. Если первые двое занимают умы критиков Минсельхоза (МСХ) уже десятилетия, то Омаров попал под огонь лишь в последний год.
Напомним, что Умирзак Шукеев, матерый представитель управленческой элиты, ныне аким Туркестанской области, занимал пост вице-премьера и одновременно министра сельского хозяйства с 2017 по 2019 год. Ранее (с 2011 года) он возглавлял АО «Самрук-Казына».
Асылжан Мамытбеков в 2008-2011 годах служил председателем правления АО «Национальный управляющий холдинг „КазАгро“. В апреле 2011 он сел в кресло министра МСХ, и подал в отставку 6 мая 2016 года в результате земельных митингов. Тогда президент Назарбаев заявил о неполном служебном соответствии Мамытбекова. Два года экс-министр провел в должности независимого директора „Банк Астана“. А в январе 2018 года стал председателем Мясного союза Казахстана. В мае того же года он вновь вернулся в Минсельхоз – на должность ответственного секретаря министра Шукеева. Карьеры Шукеева и Мамытбекова всегда были неразрывно связаны, чтобы в этом убедиться, достаточно лишь просмотреть их послужной список.
Сапархан Омаров возглавил Минсельхоз 25 февраля 2019 года. В 2014-2016 годах он работал в должности вице-министра МСХ. Между 2016 и 2019 годами – депутат Мажилиса, председатель комитета по аграрным вопросам.

Молочные реки и мясные берега не для нас

Как уже говорилось выше, Шукеева, и его, по утверждениям критиков, протеже Мамытбекова обвиняли в развале отрасли много лет. С обновлением руководства МСХ в 2019 году количество претензий в их адрес побило все рекорды. Особенно достается именно Асылжану Мамытбекову.
Например, в ноябре 2019 года сайт „КазахЗерно“ подробно прокомментировал деятельность Мамытбекова на ниве МСХ и сопутствующих структур. Авторы сайта обвинили Мамытбекова в том, что он превратил холдинг „КазАгро“ в кормушку, а затем загнал его в долговую яму. Далее ему припомнили деятельность Продкорпорации.
»Еще один годами не решаемый вопрос – срок возврата кредита, выданного на весенние полевые и уборочные работы. Согласно действующему положению, рассчитаться крестьяне должны до 1 декабря. «КазАгро» объясняет это требование необходимостью уложиться в финансовый год. Однако, такой порядок приносит крестьянам убытки, поскольку вынуждает продавать урожай осенью, когда цена на сельхозпродукцию падает из-за сезонного фактора. Разница в цене на зерно осенью и в конце зимы – в начале весны может составлять 50% и более. Этим обстоятельством научилась ловко пользоваться «Продкорпорация», еще одна дочка «КазАгро». Скупая осенью зерно у крестьян за бесценок, весной она перепродает его по выросшей цене, на ровном месте зарабатывая огромные деньги – в ущерб рентабельности самих крестьян", — пишет «КазахЗерно».
В той же статье Мамытбекова обвиняют в прямой поддержке друзей-олигархов в ущерб обычным крестьянам. " …основной объем средств из «КазАгро» выделялся близким к МСХ РК «аграриям». Эдакие олигархи от сельского хозяйства, богатеющие за счет господдержки, но не за счет грамотной работы. Например, в 2015 году через структуры холдинга «КазАгро» было выдано 203 млрд тенге для 15 тыс. заемщиков. При этом 50% прямого финансирования пришлось на 1% заемщиков!"
Грехи Мамытбекова, по мнению аналитиков сайта, велики и обширны. Он успел навредить и мукомолам, и производителям зерна, а более всего – мясной отрасли. Поскольку скандал вокруг мяса тянется до сих пор, нужно остановиться на нем подробней. «Самый амбициозный проект авторства Асылжана Мамытбекова „Развитие экспортного потенциала мяса крупного рогатого скота Республики Казахстан“ стартовал в 2010 году. Выполнить задачу развития животноводства в МСХ РК решили улучшением генетического потенциала отечественного стада. Тогдашняя команда Минсельхоза РК во главе с Асылжаном Мамытбековым обещала, что ввоз в страну племенных быков и телок из-за рубежа решит все проблемы отрасли. При этом об обеспеченности фермеров кормами и пастбищами „забыли“, — говорится в статье.
»В течение двух первых лет работы проекта, в 2012 и 2013, в страну было импортировано из дальнего зарубежья 40,5 тыс. голов скота (112% к плану). Затраты исчислялись десятками миллионов долларов, ведь импортный скот стоил в разы дороже местного.
Основные задачи проекта – это рост поголовья крупного рогатого скота к 2020 году на 61% в сравнении с 2010 годом, а также доведение экспорта говядины до 60 тыс. тонн в 2016-м и до 180 тыс. тонн в 2020 году. Все эти цели были провалены, а потраченные на реализацию проекта миллионы долларов не принесли никакого эффекта агарной отрасли. Зато, именно этот проект втащил самого Мамытбекова в сонм мясных олигархов – в кресло главы Мясного союза Казахстана".
По словам авторов, олигархи наживаются на этой схеме до сих пор, а потому в стране вечные проблемы с мясом. «Провал мясного проекта стал одной из причин увольнения Мамытбекова с должности министра. Однако, вскоре после того, как должность главы МСХ РК занял Умирзак Шукеев, в аграрное ведомство вернулся и Асылжан Мамытбеков, теперь – на должность ответственного секретаря. И сразу же решил реанимировать мясную программу, придумав новый способ обогащения скотоводов за счет государства.
На этот раз деньги из бюджета потекли в карманы членов Мясного союза через субсидии. Схема была придумана идеальная: аренда быков – тех самых ангусов, которых они ранее ввезли в страну в период действия первого мясного проекта».
Припомнили Мамытбекову один из самых громких разносов, устроенных министру президентом Назарбаевым. Речь тогда шла о переводе ветеринарных лабораторий на международные стандарты, но, по оценкам Счетного комитета, несколько миллиардов бюджетных денег исчезли в неизвестном направлении.
Издание цитирует президента Назарбаева. «Ты, Мамытбеков, в „КазАгро“ все завалил. Хочешь и в Минсельхозе завалить? Во всем мире сельское хозяйство не существует без отрыва от переработки. В Казахстане такая структура еще не выстроена. Это у нас традиционный, исторический недостаток. Мы что-то делаем, но цельной, конкретной работы министерство сельского хозяйства еще не проводит. Кроме того, Минсельхозу поручалось принять меры по переводу ветеринарии на международные стандарты. Без этого экспорта мяса качественно не может быть. На начало 2012 года из запланированных в прошлом году 126 ветеринарных лабораторий построено всего 27. Гора родила мышь в результате твоей работы», — так президент охарактеризовал работу Мамытбекова.
Далее «КазахЗерно» пишет, что продержаться на высоких постах столь долгий срок Мамытбекову помогло покровительство Шукеева. «По-хорошему, этой фразы должно бы быть достаточно для краха политической карьеры неудачливого топ-менеджера и политика, но публичное заступничество Умирзака Естаевича, который фактически грудью прикрыл своего подопечного, немного отсрочило высокий гнев», — считают авторы.

Чуть-чуть коррупционной статистики

В действительности статистика коррупционных нарушений в Минсельхозе и родственных структурах попросту зашкаливала. В 2012 году партия «Нур Отан» поставила МСХ РК на второе место в ранжире коррупционеров, сразу после МВД. Самым громким скандалом стало задержание в 2014 году вице-министра сельского хозяйства Муслима Умирьяева, обвиненного в получении взятки за покровительство. Умирьяев получил 10 лет колонии, хотя его шеф Мамытбеков ручался за невиновность подчиненного собственным креслом.
В 2010 году пошли под суд бывший председатель комитета рыбного хозяйства Минсельхоза Юрий Ромашов и его заместитель Шуткараев. Как сообщили в финполе, «следствием установлено, что при преступном попустительстве указанных должностных лиц с марта по май 2010 года девятью рыбопромысловыми предприятиями Атырауской области в нарушение действующего законодательства в реке Урал осуществлен промысел рыбных ресурсов на путях миграции рыбы в период нереста на сумму 518 миллионов тенге».
В 2011 году уже нового главу комитета рыбного хозяйства Минсельхоза РК Каната Сулейменова приговорили к штрафу в 500 месячных расчетных показателей. Купив для нужд ведомства неисправные морские катера, фигурант нанес ущерб государству в размере более 2 млн долларов.
В феврале 2020 бывшего руководителя комитета по водным ресурсам Министерства сельского хозяйства Ислама Абишева приговорили к пяти годам колонии за получение взятки в размере 60 млн тенге. А в мае того же года на шесть лет лишения свободы осужден бывший председатель Комитета государственной инспекции в АПК МСХ Ержан Айнабеков. Как утверждает следствие, в 2017 году при помощи махинаций с ядохимикатами для насекомых-вредителей Айнабеков нанес ущерб государству в размере 48 млн тенге.
Собственно, количество посаженых за коррупцию деятелей МСХ исчисляется едва ли не сотнями. Аналогичная ситуация сложилась и в подшефных структурах ведомства, в частности, в пресловутом «КазАгро». Коррупционные скандалы там следовали один за другим, но самым ярким стало дело 2018 года.
Ряд должностных лиц АО «КазАгроПродукт» и ТОО «Астана Боттлерс» были осуждены за хищение и растрату бюджетных средств. Согласно данным правоохранителей, созданное в 2014 году ТОО «Астана Боттлерс» должно было запустить производство ультрапастеризованного молока торговой марки «Жаным» на деньги госкомпании «КазАгроПродукт» (находящейся в составе нацхолдинга «КазАгро») в сумме 700 млн тенге.
Но должностные лица «Астана Боттлерс» — гендиректор М. Есеркепов и исполнительный директор Ш. Тешабаев, в сговоре с зампредседателя правления «КазАгроПродукт» Б. Кузембаевым «под видом строительства производственных помещений, закупа специализированного оборудования, сырья для производства молока, на основании договора о совместной деятельности похитили государственные деньги в сумме 700 млн тенге, перечислив их на счета аффилированных компаний.
Таким образом, профинансированный государством завод так и не произвел ни одного литра молока. Похищенные деньги использовались на приобретение автомашин, туры для отдыха в Европе, а также на погашение долгов М. Есеркепова», — указывается в следственных данных. Приговором суда М. Есеркепов осужден на 8 лет, Ш. Тешабаев и Б. Кузембаев – на 7 лет лишения свободы.

Эта песня будет вечной?

В настоящее время, по мнению сайта «КазахЗерно», команда Шукеева-Мамытбекова пережидает «политическую зиму на югах», то есть в Туркестанской области. Однако же, уверены аналитики, в Минсельхозе осталось много прежних кадров, которые «портят всю малину» или даже напрямую диктуют новому министру Омарову политику ведомства. Здесь важно напомнить, что «мясной скандал» отнюдь не закончился. Похоже, он лишь набирает обороты.
По данным издания, складывается следующая хроника событий. «С момента назначения Сапархана Омарова министром сельского хозяйства Казахстана в феврале 2019 было непонятно, что ждет так называемый „мясной проект“ страны. Ведь примерно в то же время олигархи-скотоводы заголосили в Парламенте через „своих“ мажилисменов, что им задолжали десятки миллиардов тенге субсидий за прошлый год.
Зато вскоре в том же парламенте прозвучало еще одно выступление, на этот раз не в пользу крупных животноводческих хозяйств, в период мамытбековщины за госсчет нахватавших за морями-океанами ангусов. Так вот, в мае председатель комитета по аграрным вопросам мажилиса Берик Оспанов отметил, что в схеме субсидирования, разработанной прежним руководством МСХ РК (читай – Асылжаном Мамытбековым и близкими ему людьми из Мясного союза Казахстана) господдержка распределяется только в пользу крупных животноводческих компаний. И это притом, что основной груз по развитию отрасли и производству мяса несут небольшие фермы, отмечает эксперт „КазахЗерно.kz“.
В январе 2020 года в статье „Омаров против Мамытбекова: первый раунд“ авторы задаются следующим вопросом. „Минсельхоз Казахстана все-таки ввел полный запрет на экспорт живого скота – и КРС, и МРС. Это решение назрело, и теперь аграрному ведомству предстоит коренным образом перекроить систему господдержки мясного животноводства, поскольку сегодня она препятствует росту поголовья в стране, а стимулирует лишь экспорт сырья, а не производство готовой продукции. Вот только есть вопрос – справится ли нынешний глава МСХ РК Сапархан Омаров с всесильным “серым кардиналом» Асылжаном Мамытбековым?"
Но уже в сентябре этого года «КазахЗерно» пишет: «Очередную победу над Минсельхозом РК и здравым смыслом празднует бывший глава этого ведомства Асылжан Мамытбеков. Не далее как 28 сентября он оформил нокаут в поединке с НПП „Атамекен“. Речь идет о моратории на экспорт живого скота, который был введен в начале 2020 года, а позднее продлен до сентября. В начале месяца МСХ РК представил на обсуждение проект приказа о новом продлении моратория, еще на полгода. И вот, 28 сентября Комитет АПК в НПП „Атамекен“ собрался обсуждать эту инициативу. Никаких неожиданностей там не случилось – руководители Мясного Союза Казахстана, Асылжан Мамытбеков и Максут Бактибаев, гнули свою линию о том, мол, что нам необходим открытый рынок и свободная торговля».
По мнению издания, «в результате, именно необходимость обслуживать ненужные траты на импорт породистого поголовья, на кредиты и прочее привела к росту цен на мясо на внутреннем рынке. То есть, народ Казахстана, из своего кармана проспонсировавший всю эту с треском рухнувшую аферу, ничего не получил взамен. Напротив – говядина теперь стала деликатесом, доступным только наиболее обеспеченным слоям населения.
Ничего не получила и страна – вместо продажи за рубеж премиум-стейков (как обещал Асылжан Мамытбеков) в 2019 году за рубеж ушло более 150 тыс. голов КРС и 250 тыс. голов МРС. Тот скот, закуп которого просубсидировало правительство, при посредничестве Мясного Союза отправился обогащать переработчиков Узбекистана, пока наши собственные мясокомбинаты загружены на 25%».

Говядина все же подешевеет?

Тем не менее, на «мясную драму» существует и иная точка зрения. В частности, ее представляет издание «Ведомости Казахстана». В статье за февраль 2020 года сказано: «Был поставлен заслон оттоку поголовья крупного рогатого скота за рубеж в живом виде, что уберегло „генофонд“ КРС от неминуемого масштабного сокращения в Казахстане. Взамен перетока его в соседние страны для загрузки перерабатывающих мощностей в ближнем зарубежье. Процветания тамошней перерабатывающей промышленности, создания дополнительных рабочих мест у соседей и повышения в разы добавленной стоимости их товаров.
Итак, МСХ вносит изменения в правила субсидирования отрасли. Это продиктовано необходимостью повышения производительности труда в сельском хозяйстве, о чем долго говорил вначале Елбасы Нурсултан Назарбаев, а затем и глава государства Касым-Жомарт Токаев. К тому же новеллы направлены на снижение импортозависимости, увеличение доли переработанной продукции, ее экспорта и объемов привлеченных инвестиций.
То есть, целевой помощи от государства следует ожидать производителям пищевой продукции, которой остро не хватает на казахстанском рынке, из-за чего нам приходится постоянно импортировать большие объемы недостающих продуктов питания. Это молоко, и „молочная линейка“, сахар, мясо птицы, колбасы, фрукты и напитки».
В трактовке «Ведомостей Казахстана» новый министр Сапархан Омаров вовсе не выглядит беспомощной марионеткой – у него есть все инструменты для модернизации отрасли, и он оперативно ими пользуется. «В МСХ констатировали, что по всем основным видам продовольственных товаров Казахстан себя обеспечивает на 80% и более, а по некоторым даже имеются излишки. Исключение составляют шесть видов товаров, по которым пока сохраняется заметная импортозависимость: яблоки, колбасные изделия, сыры и творог, сахар и мясо птицы. Для решения этой задачи в 2020 год уже запланирован ввод в эксплуатацию 25 молочно-товарных ферм общей мощностью 105 тыс. тонн молока в год, 11 новых мясокомбинатов и птицефабрик».
Поддерживает политику Омарова и действующий президент Токаев. В частности, издание анализирует его программные тезисы, озвученные в середине 2020 года. Тезисы, по мнению авторов, «это – своеобразная эпитафия на надгробной плите „Мясного союза Казахстана“ и бывшего руководства Минсельхоза страны, обеспечившего хороший гешефт для мнимой мясной госпрограммы. „Госпрограммы“, которая так и осталась на бумаге, а точнее – в многочисленных слайдах, таблицах и картинках, упоительно рассказывающих нам о светлых перспективах выращивания и экспорта говядины, воздушных замках малого профессионального животноводства».
Напомним, что Касым-Жомарт Токаев заявил буквально следующее. «Текущая ситуация наглядно, подтвердила известную истину: продовольственная безопасность – ключевой элемент безопасности государства в целом. Поэтому мы продолжим оказывать максимальную поддержку аграриям. Дополнительно к уже реализуемым форвардным закупкам будут расширены механизмы финансирования путем введения оффтейк-контрактов и реструктуризации задолженности по кредитам „КазАгро“, — сказал президент.
»В Казахстане порядка 1 миллиона 700 тысяч личных подсобных хозяйств. Однако их продукция не продается официально через торговые объекты и не поступает на перерабатывающие предприятия. Государство не получает от них налогов, занятые в таких хозяйствах практически не защищены социально. Поручаю правительству совместно с НПП «Атамекен» запустить в нескольких регионах пилотный проект по развитию кооперационной цепочки на селе «от поля до прилавка». Затем можно приступить к масштабированию проекта и к середине 2021 года разработать полноценную программу. В ходе реализации данной программы будет применено льготное микрокредитование по ставке 6% годовых по линии «КазАгро» с использованием инструментов гарантирования Фонда «Даму». Следует также наладить систему постоянного закупа и сбыта, запустить обучение и повышение агрокомпетенций участников. Все это повысит доходы около 2 миллионов сельчан, увеличит загрузку отечественных сельхозпредприятий с 53 до 70% и снизит импорт социально значимых продуктов", — добавил он.
Авторы «Ведомостей» уверены, что борьба вокруг сельского хозяйства обязательно продолжится, поскольку «выступление Токаева – это удар под дых „Мясному союзу Казахстана“ и связанному с ним бывшему руководству МСХ, которое гроздьями облепило нынешнюю администрацию Туркестанской области», — пишет издание. «Глава государства в своей речи сделал акцент на необходимости закупки и переработки сельхозпродукции у такого сегмента аграрного рынка как личные подсобные хозяйства (ЛПХ). А личные подворья были главным антиподом в политике прежнего руководства Министерства сельского хозяйства, которое отбирало субсидии у кооперативов ЛПХ, перенаправляя их аффилированным крупным откормочным площадкам и компаниям-операторам по завозу в Казахстан импортного крупного рогатого скота».
Если же наблюдать картину в целом, то, похоже, новой команде МСХ удается в какой-то степени ликвидировать огрехи старой. «Недавно руководитель Ассоциации овцеводов Казахстана „Шопан Ата“ Алмасбек Садырбаев на своей странице в Фейсбук поделился новостью о том, что Минсельхоз РК все же принял новые правила в животноводстве: более выравненные и сбалансированные. Как пояснил Садырбаев, Минсельхоз вместе с НПП „Атамекен“ проделали не только большую работу, но и выдержали натиск крупных олигархических структур, которые – можно с уверенностью предполагать – клонили чашу с обильными субсидиями от государства на свою сторону, как это всегда бывает, однако на сей раз у них не выгорело», — пишут аналитики.
По их словам, «с приходом в руководство Минсельхоза в 2019 году Сапархана Омарова, ситуация начала медленно, но верно меняться. За полтора года своей работы новому руководству удалось изменить акценты государственной политики в плане поддержки действительно нужных категорий бизнеса и производителей. Крен пошел в противоположную сторону от неэффективных „друзей бывшего руководства МСХ“, держателей откормочных площадок». Похоже, в скором времени мы узнаем, будут ли новые методы и новые программы эффективней, и появится ли на отечественных прилавках доступная и качественная сельхозпродукция.

Элина Кайсарова

«Арокомплекс» имени Ткачева — компания, основанная отцом экс-министра сельского хозяйства Александра Ткачева, — продолжает скупку сельхозземель в России.

За прошлый год «Агрокомплекс» приобрел 4 тысячи гектаров, увеличив свой земельный банк до 653 тысяч га, и впервые вошел в топ-3 землевладельцев страны, следует ежегодного рейтинга BEFL.

Компания, объединяющая более 60 предприятий и более 600 розничных магазинов в Краснодарском и Ставропольском краях, Ростовской области и Адыгее, с 2014 года держит в тайне структуру собственности. Ранее акционерами холдинга значились старший брат господина Ткачева Алексей (с 2003 года — депутат Госдумы) и их отец Николай (умер в 2014 году).

За 7 лет «Агрохолдинг» приобрел 453 тысячи гектаров и увеличил земельный банк в 3,2 раза и на май 2020-го обошел группу «Русагро» экс-сенатора Вадима Мошковича, на балансе которого — 643 тысячи га.

Второе место в рейтинге крупнейших землевладельцев сохранил холдинг «Продимекс» Игоря Худокормова: главному производителю сахара в стране принадлежит 865 тысяч гектаров.

Лидером перечня остался АПХ «Мираторг» Виктора и Александра Линников (1,04 млн га), носящих ту же фамилию, что в девичестве была у Светланы Медведевой — жены экс-премьера Дмитрия Медведева.

В мае прошлого года пресс-служба правительства заявила, что родственной связи между Линниками и Медведевой нет.
За 7 лет земельный банк «Мираторга» вырос почти вдвое — на 666 тысяч гектаров.

Всего в рейтинге BEFL представлена 61 компания с общим земельным банком под контролем в размере 14,2 млн га, что на 779 тыс. га превышает показатель годом ранее. При этом 49 компаний контролируют более 100 тыс. га сельхозугодий каждая.

Сохраненные субсидии на яйца, беспомощность областного акимата в инциденте с капустой, выступление президента про ЛПХ, обреченность «Мясного союза» и почему в Казахстане не строили новые центры агрологистики.

Выступление главы государства Касым-Жомарта Токаева на заседании госкомиссии по ЧП задало определенные ориентиры для будущего развития отрасли сельского хозяйства в Казахстане, отмечают Фермерские Ведомости.

С одной стороны было заявлено, что текущий курс в АПК на продовольственную безопасность и импортозамещение был абсолютно правильным, с другой стороны – президент напомнил, что необходимо учитывать такой пока достаточно широкий сегмент внутреннего аграрного рынка как личные подсобные хозяйства (ЛПХ) и их продукция, которую следует перерабатывать, а заодно «отбивать» от всевозможных посредников-перекупщиков.

Как нельзя кстати к этому пожеланию Токаева приходится идея строительства в республике оптово-распределительных центров (ОРЦ), продвигаемая сейчас Министерством торговли и интеграции РК. Да, возможно, она вызывает различные споры – на тему «какие овощехранилища строить – большие или маленькие, заточенные под прием продукции из ЛПХ или более крупных организованных фермерских хозяйств», но тем не менее, уже сейчас понятно – без сети овощехранилищ в Казахстане невозможно обеспечить хранение и предпродажную подготовку сельхозпродукции земледельцев любой формы собственности, но в первую очередь, это касается именно личных подворий.

Но поговорим обо всем по порядку.

РАДОСТЬ ЯЙЦЕВОДОВ

Важно то, что в период обеспечения продовольственной безопасности во время ЧП и карантина, Минсельхоз республики точечно решил вопросы отдельных категорий фермеров.

Например, следует напомнить, что МСХ пошел навстречу птицефабрикам – производителям яиц, не отменяя полностью, а лишь сократив субсидии на производство их продукции в связи с временной невозможностью продавать ее на экспорт.

Так, в госпрограмме развития АПК было предусмотрено исключение товарно-специфических субсидий на яйца с 2020 года. Норма об отмене была согласована с руководителями птицефабрик и отраслевой ассоциацией птицеводов еще в 2017 году, в момент принятия этой госпрограммы.

Однако, в 2020 году на себестоимость производства пищевого яйца повлияла кризисная ситуация, вызванная распространением вируса COVID 19. В этих условиях Министерством сельского хозяйства Казахстана было предложено поддержать производителей яиц и сохранить направление «субсидирование производства пищевого яйца» с уменьшением норматива субсидирования с 3-х до 1,5 тенге на одну единицу продукции.

В частности, на поддержку птицеводов и, соответственно, удешевление себестоимости яиц правительство страны планирует направить более 5 млрд тенге.

Более того, кабинет министров предоставил яичным птицефабрикам возможность получить льготное финансирование на пополнение оборотного капитала через программу «Экономика простых вещей». Это сделано для того, чтобы птицефабрики в трудный период смогли обеспечить себя кормами.

Кроме того, птицеводам была оказана поддержка в виде субсидирования приобретения племенной птицы и транспортных расходов при экспорте продукции. Благодаря чему некоторые из них уже успели похвастать вновь приобретенными цыплятами – племенным маточным поголовьем кур несушек.

Отметим, что в 2019 году птицефабриками яичного направления было экспортировано 527 млн. штук яиц. За первые два месяца 2020 года объем экспорта составил 30,8 млн штук.

НЯНЬКА ДЛЯ АКИМАТА

Параллельно Минсельхоз и кабмин в ручном режиме принялись решать проблему фермеров Туркестанской области, так как руководство региона не смогло уладить вопрос с реализацией сельхозпродукции земледельцев двух районов – Жетисайского и Махтааральского.

Во многом это произошло потому, что в Туркестанской области почти на 90 % отсутствует инфраструктура овощехранения.

То есть, произведенную продукцию попросту негде подержать, очистить, расфасовать, элементарно подготовив к более выгодным продажам. Доходит до того, что дехкане лишь просят приехать к ним и забрать урожай перекупщиков, ну а те в свою очередь должны по-быстрому «сбагрить» урожай лука или капусты куда угодно – лишь бы купили по более или менее сносной цене.

Спросите: почему вся эта необходимая инфраструктура агрологистики не была построена раньше, ведь нынешняя администрация Туркестанской области уже полтора года у власти и обладает самым внушительным бюджетом среди остальных регионов страны. К тому же, это не первый приход нынешней команды акимата региона в тогда еще Южно-Казахстанскую область. Без малого на протяжении целого десятилетия эта же команда руководила и контролировала повестку в Министерстве сельского хозяйства республики. Отчего же такие, мягко говоря, скромные результаты.

Отчасти, наверное, потому что срок окупаемости у подобных проектов агрологистики достаточно длительный. Проекты являются чрезвычайно капиталоемкими, а отрасль – низкорентабельной. Говоря проще – строить овощехранилища невыгодно с коммерческой точки зрения, как, впрочем, невыгодно с высоты большого барыша искать лекарства от рака, ВИЧ или COVID, а потому такие сферы приложения человеческого интеллекта и труда должны продвигаться прежде всего за государственный счет или хотя бы, как в случае, с овощехранилищами и ОРЦ совместным государственно-частным партнерством.

Если же чиновники не обладают государственным мышлением, а, прежде всего, смотрят на вещи сквозь коммерческую смекалку: как бы побыстрее все продать, тогда мы и становимся свидетелями полного отсутствия инфраструктуры, нехватки нужных логистических пунктов, потому что они не вписываются в систему координат с быстрой прибылью и высокой маржинальностью.

Заметим, что речь идет не об индустриально-промышленном регионе, а о чисто аграрной южной области, где выращивание овощей и фруктов поставлено во главу угла, но условий для этого как не было создано раньше, так не создается и по сей день. Вместо этого всегда идет поиск виноватых и перекладывание ответственности.

По итогу, МСХ и правительству в ручном режиме пришлось решать проблемы махтааральских фермеров и договориваться с другими регионами – просить их закупить в Туркестанской области партию свежих овощей.

В Нур-Султане по этому поводу прошло целое совещание под председательством заместителя премьер-министра РК Романа Скляра.

По его итогам было принято решение о выделении из резерва правительства 1,6 миллиарда тенге на кредитование пострадавших фермеров для проведения весенне-полевых работ второго сева. В свою очередь, акиматам областей, Нур-Султана и Алматы поручено использовать денежные средства на счетах социально-предпринимательских корпорации для закупа раннеспелой капусты у фермеров Туркестанской области.

Как видим, даже горизонтальных переговоров с коллегами из других акиматов в администрации южной области провести оказались не в состоянии. С каждым акиматом пришлось договариваться в отдельности самому Минсельхозу или на уровне вице-премьера правительства, настолько беспомощными очутились в своей деятельности раздувавшие щеки чиновники из региональной администрации.

«КРАСНАЯ ТРЯПКА» ДЛЯ МЯСНОГО СОЮЗА

А теперь непосредственно о выступлении президента Касым-Жомарта Токаева. Вернее, о той ее части, которая посвящалась агропромышленному комплексу. Для начала скажем, что это – своеобразная эпитафия на надгробной плите «Мясного союза Казахстана» и бывшего руководства Минсельхоза страны, обеспечившего хороший гешефт для мнимой мясной госпрограммы.

«Госпрограммы», которая так и осталась на бумаге, а точнее – в многочисленных слайдах, таблицах и картинках, упоительно рассказывающих нам о светлых перспективах выращивания и экспорта говядины, воздушных замках малого профессионального животноводства.

А на поверку ставшая якорем для крупных неэффективных животноводческих компаний, погрязших в долгах. Более того, ставшая спусковым крючком для сомнительных сделок этих компаний с малыми фермерами, которых иногда просто «кидали» на деньги. К тому же, вся эта химера под названием «мясная программа» открыла «зеленый свет» бойкой торговле живым скотом на экспорт – поголовьем и его потомством, которое до этого завозилось в Казахстан из других стран за счет обильных государственных субсидий.

Почему же выступление Токаева – это удар под дых «Мясному союзу Казахстана» и связанному с ним бывшему руководству МСХ, которое гроздьями облепило нынешнюю администрацию Туркестанской области.

Да потому что глава государства в своей речи сделал акцент на необходимости закупки и переработке сельхозпродукции у такого сегмента аграрного рынка как личные подсобные хозяйства (ЛПХ). А личные подворья были главным антиподом в политике прежнего руководства Министерства сельского хозяйства, которое отбирало субсидии у кооперативов ЛПХ, перенаправляя их аффилированным крупным откормочным площадкам и компаниям-операторам по завозу в Казахстан импортного крупного рогатого скота.

Не даром, лидеры «Мясного союза Казахстана» уже поспешили выразить разочарование президентскими инициативами. Да, они попытались облечь свое недовольство в общеэкономическую форму, однако патетику направленную против поддержки личных подворий скрыть невозможно.

Между тем, глава государства ориентировался скорее не на какие-то программные документы, благодаря которым ранее старались сделать поддержку ЛПХ всеобъемлющей, особенно для политики профильного аграрного ведомства. Скорее он прицеливался в то обстоятельство, что в АПК следует принять во внимание и учесть интерес достаточно объемного сегмента рынка – личных подсобных хозяйств. Другими словами, с ними необходимо что-то делать.

Проблема в том, что как недавно писали «Ведомости Казахстана» у нас в республике даже по сравнению с постсоветскими государствами (взять для примера Белоруссию или Россию), по сути, кормит казахстанцев по-прежнему «бабушкино подворье». В 2018 году около 57 % – говядины и баранины, 54,3 % – картофеля и помидоров, 73,5 % – молока произведены в личных подсобных хозяйствах.

При этом и производительность личных хозяйств выше. По выходу убойной массы крупного рогатого скота в живом весе у фермеров и индивидуальных предпринимателей показатель составляет всего 52,5 %. В хозяйствах населения — 52,9 %.

По молоку результаты еще хуже. Надои в подворном хозяйстве составляют в среднем около 2,4 тонны с одной коровы, а у фермеров — всего 1,9 тонны.

Опять же — в отличие от Казахстана, в общем объеме производства продукции сельского хозяйства в Белоруссии профессиональные сельскохозяйственные организации занимают 82,7 %. На их долю приходится 95,4 % республиканского объема производства скота и птицы (в живом весе), молока – 96,2 %, яиц – 82,8 %, зерна – 94,6 %, картофеля – 10,7 % и овощей – 12,8 %.

То есть, так или иначе, продукцию ЛПХ нужно как-то пристраивать и перерабатывать. Более того, желательно, чтобы она продавалась по справедливым ценам для мелких фермеров – держателей личных подворий.

Вот, что сказал по этому поводу глава государства:

«Текущая ситуация наглядно, подтвердила известную истину: продовольственная безопасность – ключевой элемент безопасности государства в целом.

Поэтому мы продолжим оказывать максимальную поддержку аграриям.

Дополнительно к уже реализуемым форвардным закупкам будут расширены механизмы финансирования путем введения оффтейк-контрактов и реструктуризации задолженности по кредитам «КазАгро».

В Казахстане порядка 1 миллиона 700 тысяч личных подсобных хозяйств.

Однако их продукция не продается официально через торговые объекты и не поступает на перерабатывающие предприятия.

Государство не получает от них налогов, занятые в таких хозяйствах практически не защищены социально.

Поручаю Правительству совместно с НПП «Атамекен» запустить в нескольких регионах пилотный проект по развитию кооперационной цепочки на селе «от поля до прилавка».

Затем можно приступить к масштабированию проекта и к середине 2021 года разработать полноценную Программу.

В ходе реализации данной программы будет применено льготное микрокредитование по ставке 6 % годовых по линии «КазАгро» с использованием инструментов гарантирования Фонда «Даму».

Следует также наладить систему постоянного закупа и сбыта, запустить обучение и повышение агрокомпетенций участников.

Все это повысит доходы около 2 миллионов сельчан, увеличит загрузку отечественных сельхозпредприятий с 53 до 70 % и снизит импорт социально значимых продуктов».

И СНОВА ОРЦ

Безусловно, по-хорошему, государство в условиях развитого агропромышленного комплекса должно отходить от мелкотоварности и не уделять повышенного внимания занятости в личных подворьях, предоставив этот «хобби-бизнес» самим владельцам-держателям ЛПХ. Должно быть ориентирование на профессионализацию фермерского хозяйствования и бизнеса. Прямо как в Белоруссии.

Однако, как реалисты мы должны понимать, что огромный во многом теневой кусок в 50-60 % по некоторым нишевым товарам АПК, необходимо как-то контролировать, взимать с него налоги, обеспечивать ветеринарной безопасностью, запускать его продукцию на те же местные овощехранилища и дальше на рынки и продовольственные магазины.

Собственно, этот «велосипед» был изобретен еще в 2016, когда в Минсельхозе работала команда Аскара Мырзахметова. Проблема в том, что уже в 2017 году той же национальной палатой НПП «Атамекен», которая безоговорочно поддерживала тогдашнюю политику МСХ, был подготовлен обширный доклад о пробуксовке проекта насыщения городских магазинов и супермаркетов качественной продукцией ЛПХ все по той же старой причине – практически полного отсутствия «перевалочных пунктов хранения» в виде оптово-распределительных центров.

Процитируем доклад НПП «Атамекен» о серьезных проблемах реализации продукции ЛПХ по причине отсутствия сети ОРЦ в Казахстане, датированный 2017 годом:

За годы независимости в Республике Казахстан не построено достаточного количества оптово-распределительных центров (ОРЦ), где аграрии могли бы круглогодично хранить свою продукцию, постепенно снабжая ею ретейлеров. Не уничтожена так называемая «базарная мафия», которой выгодно отсутствие таких ОРЦ, что позволяет за бесценок скупать продукцию у сельчан, поставляя ее на рынок или за рубеж по своим придуманным ценам: причем желательно сбыть как можно быстрее «здесь и сейчас», ведь полукриминальный бизнес не способен играть на длинных торговых сделках. «Излишки» аграрной продукции при таком подходе не предусмотрены: они гниют, а их место в магазинах занимают пакистанский картофель, туркменский лук и аргентинское мясо.

За это же время не вложены инвестиции в наращивание пропускных мощностей наших старых терминалов, пропускная способность которых оставляет желать лучшего.

В прошлом 2016 году в Алматы обсуждалась тема развития прямого сбыта аграрной продукции, производимой фермерами, в торговые сети. В итоге было подписано соглашение о сотрудничестве между торговыми сетями и сельхозтоваропроизводителями. Такие крупные торговые сети Алматы, как «Магнум», «Метро», «КарФур», «Арзан», «Рамстор» и «Алма» активно поддержали в этом вопросе, но ни один кооператив ЛПХ не смог выдержать требований сетей по цикличности поставок, тогда как по цене и качеству они были вполне конкурентоспособны по отношению к импортной продукции.

Отсутствие звена в виде оптово-распределительного центра сыграло ключевую роль в процессе интеграции прямых отношений между производителем и розницей. Мы искусственно стали заложниками схемы оборота продукции, при которой у фермера за бесценок во время сбора урожая с поля забирают «серые дилеры» и везут его продукцию с высокой маржой на базары Алматы, в соседние страны, — говорилось в докладе.

СДЕЛАННОЕ ЛУЧШЕ ИДЕАЛЬНОГО

Можно долго спорить – какие агрологистические центры нужны сейчас Казахстану – большие или малые, но то что они должны принимать и абсорбировать продукцию как мелкотоварных ЛПХ, так и более крупных профессиональных фермерских хозяйств, произведенную внутри страны, ни у кого сомнений не вызывает.

Причем, споры эти могут быть бессмысленными, потому что, как видим, аналогичные разговоры велись еще в 2016-2017 годах. И задолго до этого момента. А воз и ныне там.

Какой толк в диспутах, когда один из самых плодоовощных регионов имеет «минус 90 %» складских помещений в агрологистике. Получается, каждый раз правительство на уровне первых руководителей как нянька будет бегать пристраивать капусту, лук и морковь из двух районов области в Алматы или Нур-Султан, а региональная власть будет этим пользоваться – занимаясь имитацией бурной деятельности или политическим шантажом.

В таких случаях нужно уже принять решение и построить.

Так, по словам министра сельского хозяйства Сапархана Омарова, Минсельхоз добивается увеличения производства овощей и фруктов за счет внедрения новых технологий, развития питомниководства, использования качественных семян и саженцев, а также расширения площадей орошаемых земель и использования современных поливных машин. Благодаря этому в Казахстане наблюдается ежегодный рост объемов урожая в пределах 5 %.

Однако, как отметил министр, имеющаяся торгово-логистическая инфраструктура не обеспечивает равномерные поставки качественного сырья в течение года и сдерживает развитие отечественного производства.

«Практически нет объектов, где можно было бы проводить предпродажную подготовку товара – мыть, сушить, калибровать и фасовать. В некоторых регионах слабо развита складская инфраструктура. Невысокий уровень развития торгово-логистических центров, торговых сетей современного формата, оптово-распределительных и логистических центров — все это оказывает негативное влияние на координацию и оптимизацию движения потоков продовольственных товаров. В итоге мы имеем большое количество посредников», — подчеркнул министр.

По предварительным данным акиматов, в республике имеется 1250 плодо-овоще-картофелехранилищ с общей емкостью чуть более 1,9 млн. тонн. Однако, для хранения прошлогоднего урожая картофеля, капусты, моркови, лука и свеклы, а это – 6,7 млн. тонн, необходимо иметь хранилища емкостью хотя бы в 2,8 млн. тонн, то есть, в 1,5 раза больше.

Как отметил глава Минсельхоза, аграрное ведомство принимает ряд мер по развитию, расширению и модернизации емкостей хранения овощей, фруктов и картофеля, которые являются неотъемлемой частью торгово-логистической инфраструктуры.

«Для стимулирования предпринимателей к строительству овощехранилищ министерством предусмотрены инвестиционные субсидии в размере 25 %», — сообщил Сапархан Омаров.

Кроме того, Министерство сельского хозяйства поддерживает Министерство торговли и интеграции в части предложения о создании национальной товаропроводящей сети.

«Развитие торгово-логистической инфраструктуры путем создания сети оптово-распределительных центров исключит непродуктивных посредников, обеспечит прямой доступ фермеров к торговым сетям и увеличение сбыта сельхозпродукции как на внутреннем рынке, так и в экспортном направлении. Это также снизит потери аграриев после сбора урожая. Безусловно, это положительно отразится на развитии сельского хозяйства», — заявил Сапархан Омаров.

Поразительно, но факт: руководство акимата Туркестанской области провалило работу во вверенном ему регионе по стабилизации ситуации в АПК и теперь перекладывает проблему с больной головы на здоровую.

Задумайтесь: в единственной на всю республику области возник коллапс с выращенными фермерами овощами – так называемый «капустный скандал». В других регионах, в частности южных – почему-то руководство областного акимата не допустило подобного развития событий.

Почему-то везде, кроме Туркестанской области фермеры законтрактованы: если не на экспорт, то на внутренний рынок. Если в связи с коронавирусом и глобальным кризисом продовольствия, который сейчас шагает по планете, когда отдельные страны вводят временные ограничения на экспорт или квотирование продаваемой за рубеж сельхозпродукции, какие-то контракты и срываются, то, извините, где ваши овощехранилища, где оптово-распределительные центры?! Не нужно всем окружающим рассказывать сказки про то, что капуста и лук портятся за два дня.

Если у вас негде хранить овощи с полей, чтобы переждать временные трудности, если вы не в силах помочь своим фермерам – договориться о поставках продовольствия в любой нуждающийся в свежих овощах регион страны, то мне просто жаль фермеров Туркестанской области. Что им на голову посадили такое немощное административное управление. Которое, мало того, чтобы помочь реальными делами – начинает использовать беду своих дехкан в политических целях, для дешевого фейсбучного хайпа и плетения политических интриг.

При этом, стоит напомнить, что на вершине акимата Туркестанской области сидит бывший министр сельского хозяйства РК, экс-вице-премьер правительства Умирзак Шукеев – человек, по идее, не такой далекий от сферы сельского хозяйства.

Его правая рука, «главный консультант» по сельскохозяйственным вопросам – ныне не востребованный на государственной службе, а потому, наверное, постоянно брюзжащий в Фейсбуке Асылжан Мамытбеков – на минутку, дольше других министров руководил Минсельхозом Казахстана – более 4 лет с 2012 по 2016 годы.

Вот скажите теперь: как эти люди умудрились провалить работу в отрасли АПК всего лишь на территории одной-единственной области? Причем, они как-бы ни при делах: виноваты все остальные – Минсельхоз, правительство, ЕАЭС (в России же якобы отказались покупать капусту из южного региона Казахстана), наверное, сам президент Токаев, раз он издал указ о мерах продовольственной безопасности в период карантина.

Возможно потому что основной их задачей является «постоянное удержание на плаву» — как-бы Минсельхоз Казахстана и кабинет министров окончательно не помножили на нуль государственные субсидии, которые еще идут аффилированным с ними животноводческим компаниям.

Вот и сидят в кабинетах – интригуют, иногда привлекают блогеров, чтобы те покричали-повопили о горькой судьбинушке отечественного сельского хозяйства без Шукеева-Мамытбекова. А чтобы пойти строить овощехранилища или договариваться, пробивать продажи… вот с этим у Умирзака Естаевича и Асылжана Сарыбаевича давно напряженка.

Уж поверьте – знаю о чем говорю, потому что работал с ними. Они жутко обленились: не знаю, когда это случилось, но я застал их такими.

Во-первых, все всегда переводят на деньги: и то, что надо и то, что не надо. Если что-то нельзя по-быстрому продать, то зачем развивать эти направления. Например, аграрная наука – зачем ее финансировать, если она не приносит сиюминутный гешефт. Кто знает, возможно установка холодильного оборудования для временного хранения овощей, для этой команды из той же оперы.

Во-вторых, все «косяки» всегда прикроют: нанятые блогеры, журналисты, псевдоэксперты-попрошайки, праздношатающиеся общественные деятели, торгующие лицом – неважно. Все это приводит к тому, что можно делать что хочешь или не делать ничего – какая разница, «блохеры» все заполируют как надо и стрелки куда надо переведут.

Вот, давайте, разберемся: кто в акимате Туркестанской области отвечает за отрасль сельского хозяйства в регионе. Кто ее курирует и несет ответственность за любой форс-мажор или бардак на вверенном участке. Или, хотите сказать, что в администрации Туркестанской области занимают должности привилегированные люди: они могут отдыхать, кайфовать, пиариться на работе или делать что-то не то, а за них пусть отдувается и разгребает все завалы правительство. Так что ли?!

Пожалуйста – заместитель акима области Улан Тажибаев. Кто это, спросите вы и я вас пойму. Потому что человек где-то с середины нулевых как хвостик бегает за Шукеевым и самостоятельно, так понимаю, никуда не трудоустраивается. Мне страшно представить, что с ним станет, когда по каким-то причинам не станет Шукеева. Он окажется безработным, умрет с голоду, вынужден будет эмигрировать и там устроиться таксистом Uber? Вопрос то не праздный, потому что – на секундочку – этот специалист был целым CEO Фонда национального благосостояния «Самрук-Казына», ни много ни мало управлял всеми человеческими ресурсами этого гигантского финансового монстра. И что?!

Наслышены ли мы о кадровых успехах ФНБ «Самрук-Казына» в течении долгих лет, пока Шукеев командовал этим мощным финансовым левиафаном. Кроме странной трансформации, разговоры о которой канули в Лету сразу же, как с «Самрука» снялась команда нынешнего акима Туркестанской области и припомнить-то нечего.

Может быть транснациональные корпорации со всего мира умоляют талантливейшего CEO Тажибаева прийти к ним и наладить HR в их хозяйстве? Ну хрен с ним: хотя бы с «Яндекса» или «Сбера» приглашения поступали?

Ладно с Асылжаном Мамытбековым – бывшим министром МСХ или, например, Бериком Бейсенгалиевым, еще одним CEO в бытность Шукеева в «Самруке». Ну оказались они без Умирзака Естаевича никому не нужны: один сидит тихо, другой иногда «шкрабит» в соцсетях. Но ведь это же УЛАН. Этот же человек рассматривал кандидатуры действительно профи-иностранцев с хорошим послужным списком, богатым опытом управления в компаниях с мировым именем, давал добро или отказывал в их приеме в наш колосс из денег, нефти и инфраструктуры…

И теперь не может решить вопрос с капустой в двух районах области: где ее хранить и куда продавать? Но виноват, конечно, в этом не он.

Вообще, это еще раз доказывает, какой хаос на самом деле творится в окружении некоторых наших жутко переоцененных чиновников, какие кадры они в реальности подбирают под себя. А потом сидят и думают, как бы привлечь блогеров, которые «замарафетят» их стыд и срам.

Меня еще удивляет какая-то патерналистская позиция по отношению к соседней России и ЕАЭС. Работая у Шукеева-Мамытбекова постоянно только и слышал насмехательства по отношению к чертовой Рашке, высокомерно-пренебрежительные высказывания в адрес животноводов из «Мираторга» братьев Линник и их близкого родственника экс-председателя правительства РФ Дмитрия Медведева. Но зато как себя они хвалили и преподносили…

Более того, как только я им стал неугоден, а мои тексты перестали им нравиться, на меня организовали совершенно дичайший «вброс»: мол, я «агент Путина», потому что, видите ли, осмелился назвать свой проект «Ведомости Казахстана» якобы по аналогии с российскими «Ведомостями».

Зато, когда вопрос касается денег, у наших «продавцов» все просто: купили скот в соседней Рашке – загнали его узбекам; с капустой форс-мажор – пусть Минсельхоз договаривается с Рашкой, заодно решает там с холодильными камерами для хранения овощей.

Может хватит уже, пора бы и собственные регионы накормить. Вместо того чтобы демонстративно уничтожать капусту и снимать с себя всякую ответственность, организовали бы фуры в Шымкент, Алматы, Нур-Султан, северные области Казахстана. Не верю в эти байки, что для вашей капусты и лука не найдется ни одного хранилища во всем Казахстане. Это больше попахивает какой-то срежиссированной провокацией, где интересы фермеров просто брошены в пекло неуемных политических амбиций – дутых и не подкрепленных никаким кадровым, профессиональным потенциалом.

Валерий СУРГАНОВ

Фермерские ведомости

Уроки ЧП для АПК: продавать валютную выручку и вкладывать ее в сельское хозяйство

Не оставляя тему, почему все же провалился «мясной прорыв» предыдущего руководства Минсельхоза РК и как наладить достаточное финансирование сельского хозяйства, сделаем необходимое отвлечение на общее ЧП в Казахстане. Формально – ввиду коронавируса, фактически же – как вообще поворотный пункт на путях развития глобальной и нашей собственной экономики. И далеко не только экономики.
Для нашей аграрной темы это важно тем, что мир уже понял, а в рамках перехода мирового кризиса из вирусного в финансовый формат уяснит еще более, как важно иметь не на другом конце «Одного пути — Одного пояса», а именно под рукой производство хотя бы самого жизнеобеспечивающего.

НОВАЯ СТРУКТУРА ЖИЗНИ

В частности, и в первую очередь, самодостаточного сельского хозяйства. Причем не только производства, но и образа жизни – не кашлять друг на друга в многоэтажках мегаполисов, а расселяться пошире на земле, так оно во всех смыслах надежнее, да и комфортнее.

Для огромного и малонаселенного Казахстана спасительны не супер-агломерации, вытягивающие человеческие и ресурсные соки из окружающего пространства и продавливающие его своей тяжестью, а россыпь больших, средних и малых поселений.

Это такие заклепки, которыми только и можно прибить бесконечную ткань территории к местам обитания и жизнедеятельности людей. Само собой, поселения должны быть обустроены, связаны хорошими дорогами, вдоль дорог – лесополосы, вдоль лесополос – оросительные системы, питаемые подземными скважинами с солнечно-ветровыми насосными.

Как раньше казах садился на лошадь, чтобы преодолевать бесконечное пространство, так он сейчас должен делать это на отечественном автомобиле и бензине, а вдоль дорог должны тянутся ухоженные поля и пастбища – вот идеальный именно для нашей страны образ будущего.

Значит, на такой общий образ, а не на отдельные «прорывы» по мясу или, допустим, молоку, должны нацеливаться и конкретные программы Минсельхоза. Как бы далеко от нынешних реалий ни отстоял определенный как цель образ, двигаться к нему надо по сразу намеченной трассе, семенить же в разные стороны можно только по кругу.

Но мы взялись говорить о ЧП еще и потому, что есть сейчас реальная опасность перечеркнуть не только замечательное будущее, но и непростое настоящее агропрома – это политика «плавающего» курса национальной валюты.

Поскольку же нам требуется не просто уйти от губительного для всякого производства, имеющего основную выручку в тенге и вынужденного нести валютные затраты по импорту, «облегчения» местных денег, но и найти способ надежного и достаточного кредитования и инвестирования в собственной валюте, речь пойдет о необходимости смены не просто курсовой политики – всей экономической модели.

А это ну никак не получится без того, чтобы действующая модель доказала полную свою исчерпанность. Желательно – через заблаговременный анализ, а не тогда, когда исчерпанность выкажет себя практическими потрясениями.

СОСКАЛЬЗЫВАЮЩЕЕ РАВНОВЕСИЕ

Объявляя ЧП по коронавирусу, Казахстан привычно поступил «как все», да, собственно, иных вариантов поведения и не было.

Но чрезвычайное положение, особенно в посаженных на карантин столицах, при всей своей драматической насыщенности, все равно является лишь фоном для событий, куда более влияющих на все наше будущее. В частности, это совершенно разрушительная по своим чисто экономическим, социальным, и главное, эмоциональным и политическим последствиям девальвация национальной валюты. Уже случившаяся, и, главное – тревожно ожидаемая далее.

Главный ответственный за курс своими заявлениями только добавляет тревоги. «С учетом новых фундаментальных реалий, Национальный банк намерен способствовать формированию равновесного курса в соответствии с политикой свободного курсообразования и инфляционного таргетирования».

Читай – будет опускать тенге и дальше, потому что «равновесие» в наших условиях, это соскальзывание по наклонной плоскости, вопрос только в скорости и в том пределе, в который соскальзывание упрется.

Предела же, в собственно монетарном смысле, нет в принципе: понижение стоимости внутренних денег по сравнению со стоимостью валюты внешнеэкономических операций, как способ адаптации к дефициту этой самой выручаемой на внешнем контуре валюты, может происходить бесконечно.

Тенге от 450 к доллару можно опустить до 500, потом до 700, потом до тысячи, двух тысяч, трех, и так хоть до миллиона – любая новая сдвижка дает на какое-то время «равновесие».

Но бесконечный в чисто монетарном смысле процесс, разумеется, более чем конечен с точки зрения пределов терпения субъектов внутренней экономики, попадающих под все большее удорожание импорта, попадающего под рост цен населения и все более нервничающих властей. Особенно в условиях нынешней конфигурации власти.

Кто кого и когда опрокинет, когда наступит дестабилизация – это вопрос вариативный, но факт, что в роли факельщика сейчас впереди всех выступает Национальный банк – девальватор.

НАЦИОНАЛЬНЫЙ БАНК – ЗАЛОЖНИК

С другой стороны, Национальный банк – никакой ни организатор социально-экономической, а за ней и политической дестабилизации, он сам — заложник.

У монетарного Регулятора есть два важнейших для него ограничения.

Он должен всячески экономить свои ЗВР, потому что сжигать их в попытках удержания курса тенге все равно, что солдату расстрелять все патроны посередине вражеской атаки.

И он не должен отрываться от курса рубля, потому что при отсутствующей границе, самой большой доли в импорте как раз из России и общем дефиците в торговле с нею по семь с половиной миллиарда долларов ежегодно, курсовой отрыв в одну сторону бьет по местным производителям, в другую – по казахстанским покупателям.

В этом смысле нынешний напугавший всех улет тенге на 450 все-таки как-то оправдан: это повторение российского маневра, приспустившего курс рубля в ответ на нефтяной демпинг саудитов. Но это не наши игры, и в чужом пиру нам гарантировано двойное похмелье – и от девальвации рубля, и от неспособности удерживать курс тенге при стабилизированной на том или ином курсе российской валюте.

Разница в том, что у России – надежный профицит текущего счета платежного баланса, и громадные валютные резервы. Мы же еще по прошлому году, при хороших нефтяных ценах, уже вышли на минус 5,5 млрд долларов дефицита внешних платежных операций.

А нынешнее падение нефтяных цен грозит превращением дефицита в такую яму, в которую будет бесконечно проваливаться тенге. Да, помимо ЗВР, есть еще резервы Национального фонда, но при таких дырах платежного баланса надолго их не хватит, к тому же есть еще молдаванин Стати со своими арестами.

«ПЕРВИЧНЫЕ» И «ВТОРИЧНЫЕ» ДОХОДЫ

Впрочем, драматизм ситуации лучше всего отражают как раз только что опубликованные данные платежного баланса Казахстана за 2019 год: экспорт – $65 млрд, импорт $49 млрд, первичные доходы – минус $21,8 млрд, вторичные доходы – плюс $0,3 млрд, отсюда и сальдо — минус $5,5 млрд.

Анализируем: приход валюты с экспортом, если заглянуть в прошлые данные, всего лишь на уровне 2010 года, затраты на импорт – сильно больше, но самая большая дыра платежного баланса прошлого года – это совершенно фантастические 21,5 млрд долларов «доходов», и почему-то с минусом, откуда они?

Похоже, не только курс тенге на краю затягивающей воронки валютного дефицита, но вся наша экономическая модель соскальзывает в тот же разрыв между приходящими и уходящими валютными потоками, поэтому разберемся с «доходами» не только по прошлому году, а в целом со всей такой экономической моделью.

Итак, с 2000 года, когда рост мировых сырьевых цен запустил череду «тучных лет» и по 2019 год в экономику нашей страны было заведено экспортной выручки на … $1020 млрд.

Не пугайтесь, сумма именно такая: триллион и еще двадцать миллиардов долларов. А как только вы попривыкнете к этой величине, скажу, что в страну возвращается не вся вырученная от продажи на внешних рынках валюта, а лишь та ее часть, которая необходима экспортерам для покрытия затрат внутри страны пребывания (отсюда и постоянное девальвационное давление на внутренние казахские деньги). То есть, сырья за последние 19 лет мы поставили в Европу, Китай и другие страны на полновесный триллион долларов, и еще с, не сомневаемся, полновесным гаком, оставляемом на оффшорных и иных заграничных счетах.

Затраты на импорт за тот же цикл составили $748 млрд, и еще $278 млрд ушли из казахстанской экономики в виде тех самых «первичных доходов». Которыми, расшифровываем, являются доходы, извлекаемые иностранными инвесторами и кредиторами из нашей экономики, а казахстанскими кредиторами и инвесторами – из экономик других стран.

А чтобы лучше понять, почему в итоге получается минус, вот вам иллюстрация по платежному балансу прошлого года: доходы, полученные Казахстаном от хранения размещенных в иностранных «инструментах» валютных запасов Национального фонда – 1,2 млрд долларов. По-своему, немало, но и близко не сопоставимо с тем, что выводят из экономики иностранные инвесторы и кредиторы, недаром только по прошлому году набежали итоговые минус $21,8 млрд.

Ну, а вторичные доходы, это другие текущие платежи в страну и из страны. И по ним за цикл 2000-2019 набежало (вернее, убежало) минус $9 млрд, относительно немного, и на том спасибо.

Ну, и замыкающее все входы-выходы валюты итоговое сальдо текущего счета платежного баланса – плюс $15 млрд. Смысл которых в том, что в течение всех 19 лет цикла осуществлялись компенсирующие дефицит текущего счета движения по счетам финансов и капиталов, накапливались или расходовались ЗВР Национального банка.

Впрочем, в платежном балансе всегда есть строка «ошибки и пропуски», всегда с весьма большими суммами. Поэтому компенсирующие движения валюты лучше оценить так: ЗВР с 2000 по 2019 годы выросли с 2 до 29 млрд долларов, тогда как внешний долг вырос с 13 до 158 млрд, а международная инвестиционная позиция Казахстана – с минус 11 до минус 63 млрд долларов. То есть, на 27 млрд накопленных нами валютных активов мы набрали в разы больше требующих ежегодных валютных оттоков обязательств.

НА БЕРЕГУ ВАЛЮТНОЙ РЕКИ

Если чуть округлить и посмотреть в пропорциях, то три четверти экспортной валютной выручки возвращены обратно за границу в виде платежей по импорту, а одна четверть вывезена иностранными инвесторами и кредиторами.

С непривычки можно ужаснуться тому, сколь велика доля импорта. Поневоле напрашивается восклицание, что не возобновляемые природные богатства мы обмениваем на то, что спускается в унитазы.

Но тут дело не в количестве, а качестве. Арифметика – она всегда уравнивает дебет с кредитом, сколько валюты приходит в экономику с внешнего рынка, столько же должно уйти туда же. Другое дело, — что на что меняется.

Представьте, что, по аналогии с ЕНПФ, от всего валютного потока забиралось хотя бы по 10 % ежемесячно на экономическую и социальную модернизацию. Читателю предлагаем выполнить самостоятельное домашнее (благо – карантин!) задание: прикинуть, во что превратилось бы сельское хозяйство Казахстана, или легкая промышленность, или образование-здравоохранение, или ЖКХ, если бы в них инвестировали хотя бы 100 млрд долларов.

И второе домашнее задание – посмотреть вокруг себя и на страну: что оставили после себя триллион долларов зашедшей в Казахстан валютной выручки и триллион ушедшей. Наиболее большой и зримый эффект, это «Астана – Нур-Султан». В начале сырьевого цикла это был отделанный сайдингом пятачок в центре Целинограда, ныне – реально большой и сверкающий город. Вместе с футуристическим шаром ЭКСПО-2017. Элитные застройки в Алматы и других городах – тоже следы гигантского входящего-выходящего валютного потока. Иномарки, заполнившие казахстанские дороги и города – и они принесены течением валютной реки.

Но вот на структуре и качестве не работающей на внешний рынок экономики … великая валютная река почти не отразилась, — протекла мимо. То же сельское хозяйство: импортозависимость ничуть не снизилась, собственное производство – особо не поднялось. Сельхозтехника, к примеру, в основном импортируемая, свои производства недогружены, да к тому же массированно атакуются лоббистами иностранного закупа.

Самый же драматичный итог такой внешне-ориентированной модели – та самая четверть от экспортной валютной выручки, забираемая иностранными инвесторами и кредиторами. Это – непосредственная цена, которую наша страна заплатила за отказ от национального кредитования и инвестирования, осуществленный еще в конце девяностых — начале нулевых лет, как раз на входе в экспортно-сырьевой цикл.

Представьте, что правительство не молилось бы на иностранных инвесторов и кредиторов, а само отводило бы чуточку от гигантского валютного потока на производственные и портфельные инвестиции в развитие экономики. И сейчас у Казахстана было бы не минус 63 млрд долларов сальдо инвестиционной позиции, а плюс $63 млрд. И из платежного баланса прошлого года было бы не выведено $21,8 млрд «первичных» доходов, а введено – тогда мы и близко бы не переживали за курс тенге и любые карантины.

ЧТО ДЕЛАТЬ?

И теперь, в условиях ЧП, у нас тройная задача.

Прежде всего, найти способ экстренно затянуть дыру платежного баланса, чтобы не допустить скатывания в нее курса тенге. Для чего необходим срочный и серьезный разговор с сырьевыми экспортерами, они же – иностранные инвесторы и кредиторы. Поменьше вывозить и побольше инвестировать – вот тема для переговоров.

Президент Токаев на экстренном совещании уже поставил задачу сворачивания оффшорных счетов и обязательной продажи валютной выручки – это правильно и надо усиливать такую линию.

Второе – пора и на системной основе переосмыслить основы экспортно-сырьевой модели, в частности – уходить от принципиального «невмешательства» государства в «свободно» складывающийся внешний платежный баланс. И прекращать «плавание» тенге, разумеется.

Третье же и главное – уходить от попыток суррогатного финансирования внутренней экономики через «институты развития», а создавать полноценный внутренний кредит и инвестиции. Базой для чего, в первую очередь, должны стать сельская жизнь и сельское хозяйство.

Фермерские ведомости
Петр СВОИК

Прочитал грязный и тупой националистический пост про себя и близких мне людей, размещенный на фейковой странице, созданной как раз незадолго до этого вброса.

У меня один вопрос к бывшему руководству Минсельхоза РК, а теперь акимата Туркестанской области: вы, вправду, меня за идиота принимаете?! Или вам кажется, что вы сделали что-то гениальное, а кругом одни дураки — ничего не соображают?!

Ваши уши и пятки видны не только в виде лайков и комментариев вполне конкретных лиц, но и благодаря вашим фейковым аккаунтам. Накануне парочка ваших троллей «засветилась» под моей статьей про ваш «Большой мясной провал» в одной из аграрных групп на ФБ.

После чего — о надо же, какое совпадение! — они же сидят и комментят гадости про меня и моих близких под дебильным националистическим постом. Если зайти на их быстро сколоченные страницы, то там сплошные перепосты бывшего министра сельского хозяйства РК, ныне главы «Мясного союза Казахстана» Асылжана Мамытбекова. Это я так понял, его не шибко креативные поклонники.

Ах да, один из этих аккаунтов «с женским лицом» рьяно топит за яйца семейства Божко и охаивает меня, потому что я недавно позволил себе высветить смычку «Мясного союза Казахстана» и яичных предводителей, недовольных зажимом субсидий в их адрес Министерством сельского хозяйства Казахстана.

Другой вопрос: зачем так опускаетесь??? Да, я помню, как Умирзак Естаевич просил создать несколько фейковых страниц в Фейсбуке, с которых можно было бы по его указанию «мочить» неугодных ему чиновников, преимущественно VIP-персон.

Помните, я тогда отказался. Потому что не люблю анонимности, так и сказал — не хочу, чтобы вся слава доставалась несуществующему в реальности боту. Слишком уж я честолюбив для таких просьб.

Но вы все равно создали парочку страниц. А я пошел своим путем и создал свое СМИ, где выступаю открыто. СМИ, которое вы, между прочим, сейчас поднимаете до уровня «Кремлевского». Не хило так.

А что у вас? Парочка туалетных страничек на ФБ, на которые без слез не взглянешь. И это при ваших то потенциальных ресурсах. Наверное, все деньги как обычно уходят на бордели в Шымкенте.

И потом, изначально планировалось «заказать» шестерых VIP-персон. Прошло столько времени, а вы и с одним-то Ахметжаном Есимовым и его Фондом «Самрук-Казына» справиться не можете.

В общем, ребята, дам совет: начинайте создавать и развивать свои СМИ, а не фигней маяться. Вон, вашего человека Нурмухана Сарыбаева, который много знал о финансовых потоках и перемещениях в вашей команде, недавно арестовали. Не ровен час, за другими людьми придут, что тогда делать будете.

И научитесь выступать открыто, это придаст вам хоть чуточку респектабельности и лоска, а то опускаетесь до пещерно унитазного стиля.

А будете и дальше так трогать меня и моих близких, я могу припомнить что-нибудь про одного из действующих заместителей акима Туркестанской области — любителя ходить по проституткам и прожигать на них государственные деньги. Или про одно домостроение в столице Нур-Султане, через которое прокручиваются деньги с гостендеров. Или про шестерых VIP-персон: кого и почему хотели «заказать».

Валерий Сурганов

Импортная сельхозтехника не оправдывает ожиданий казахстанских фермеров

Много раз проговариваемая двумя президентами – вначале Елбасы, а затем Касым-Жомартом Токаевым инициатива по увеличению производительности труда в АПК и ускорении темпов обновления парка сельхозмашин в Казахстане, буксует на все четыре колеса сразу по нескольким взаимосвязанным причинам, отмечают kazvedomosti.kz

СОБАКИ НА СЕНЕ

Производство сельхозтехники в Казахстане отечественными предприятиями, безусловно, набирает обороты. С этой стороны все как раз развивается, пусть медленно, но верно. А производительность на казахстанских заводах, изготавливающих сельхозоборудование, посевные и уборочные комплексы прямо коррелируется с обновлением парка сельхозмашин в малых фермерских хозяйствах.

В то же время, большие мировые концерны, такие, например, как «John Deer» и «Class» откровенно не спешат, а то и прямо отказываются строить и размещать свои производственные мощности в Казахстане, что могло бы резко нарастить объемы выпускаемого технологического оборудования для АПК внутри страны.
Проблема в том, что им это, собственно, и не очень надо, так как лоббисты интересов иностранных производителей сельскохозяйственной техники, работавшие ранее в Минсельхозе Казахстана позаботились о доскональном соблюдении принципов их бизнес-моделей, внедрив 25-процентную субсидию для казахстанских фермерских хозяйств, в том числе на покупку зарубежных аналогов аграрной техники.

Вдобавок, когда государство вдруг озадачивается вопросом защиты внутреннего рынка и внутренних производителей сельхозтехники, пытаясь ввести стимулирующую отечественное производство меру – утилизационный сбор на ввозимую импортную сельхозтехнику, те же самые лоббисты через свои ассоциации, дилеры зарубежной техники АПК и аффилированные с ними лица ставят палки в колеса защитным экономическим инициативам правительства. Выступая тем самым в качестве «собаки на сене»: заводы мировые производители строить здесь не будут, но и с введением защитных механизмов на продажу их оборудования они тоже не согласны. Дайте максимальный «зеленый свет» продажам из-за границы и не мешайте!

В свою очередь, по принципу замкнутого круга это приводит к тому, что страдает производительность труда внутри Казахстана, парк сельхозтехники обновляется медленно, так как крупные фермерские хозяйства, способные позволить себе покупку дорогих марок иностранного сельхозоборудования, среднюю «температуру по палате» никак не делают.

Более того, стоимость зарубежной техники является еще цветочками по сравнению с тем, что может ожидать хозяйства в случае ее поломки, так как сервис, софт и детали «записаны» исключительно на дилеров и полномочных представителей. Вторгаться в эту сферу фермерам строго-настрого запрещено, ведь покупая дорогой продукт, они приобретают в «подарок» и соответствующее обслуживание, которое обязательно и обжалованию не подлежит.

ПРОИЗВОДИТЕЛЬНОСТЬ ВЫШЕ НА 20 %, ЗАТО ЦЕНА В ТРИ РАЗА

По оценкам экспертов, потребность Казахстана в сельскохозяйственной технике составляет: в комбайнах – порядка 10 тысяч единиц, тракторов – более 60 тысяч, сеялок – 75 тысяч, жаток – 7 тысяч единиц.

В Казахстане при уровне локализации производства в 70 % уже осваивается изготовление и сварка кабины тракторов и комбайнов, капотировка, производство внутренних узлов. В настоящее время рассматриваются вопросы инвестирования в производство всех внутренних узлов внутри Казахстана. Хотя уже сейчас в РК делается большинство мелких деталей: подмоторная рама, транспортная тележка, поручни, жатка и т.д.

Потребители отечественной сельхозтехники – это в основном мелкие фермеры, которые пока не могут позволить себе купить высокотехнологичные западныеагрегаты. К тому же, у них имеется и экономическая целесообразность – есть количество гектаров, объемы земельных площадей, на которые не стоит покупать иностранную сельхозтехнику, поскольку себестоимость произведенной продукции тогда окажется слишком дорогой. А нужно ли им это?! Поэтому в республике имеется весьма широкий пласт фермеров, серьезная категория фермерских хозяйств, которые всегда будут пользоваться продукцией наших заводов.

Более того, существует миф о том, что сельхозмашины, которые производятся в Казахстане или странах ЕАЭС уступают по эффективности импортным «John Deer» и «Class». Данное утверждение некорректно ввиду того, что техника уступает не по эффективности, а в производительности, и то лишь на незначительные показатели, не превышающие 20-30%. Что касается эффективности, то если взять в учет стоимость импортной техники, которая дороже в 2-3 раза техники стран ЕАЭС, то тут мы получаем обратную картину. Эффективнее и экономичнее все же использовать технику локального производства.

К слову, такие модели тракторов «John Deer», как 6150М, 7820 или 8530 по самым скромным подсчетам стоят на рынке от 30 до 60 миллионов тенге за один агрегат.

Высокотехнологичный комбайн с программным обеспечением, о котором мы недавно рассказывали – купленный в 2018 году за государственный счет Национальным аграрным научно-образовательным центром (НАНОЦ) обошелся бюджету в кругленькую сумму, превышающую 400 тысяч евро.

Скромный подержанный комбайн CLAAS Mega 208обойдется не менее 25-30 тысяч евро, более внушительный, но тоже бывший в употреблении комбайн CLAAS Tucano 430 продают на рынке за 65 тысяч евро. Пресс-подборщикирулонные CLAAS Rollant 250 или более простой CLAAS 44даже после долгих лет использования доходят до 10 тысяч евро.

При этом, нужно понимать, что если речь идет о каких-нибудь совершенных продуктах «John Deer» или «Class», где техника самостоятельно может «ходить по полям», будучи управляемой оператором за ноутбуком, то аналогичные системы возможны к установке и на сельхозтехнике отечественного производства. Другойвопрос – насколько нужно это казахстанскому покупателю.

Возможно, такие беспилотные машины чаще всего нужны в агрохолдингах, а когда у тебя небольшое фермерское хозяйство или среднее в 10-20 тысяч гектаров земли и невезде в сельской местности работает интернет, ставить беспилотный комбайн себе дороже.

Однако даже отечественные производители сельхозтехники предлагают беспилотный продукт как опцию для клиента.Другое дело, что еще недавно система Trimble, которую предлагали казахстанские предприятия сельхозоборудования, позволявшая управлять трактором или комбайном без участия механизатора, вызывала оторопь у самих фермеров в Казахстане.

ЗАМОРДОВАННЫЕ СЕРВИСОМ И АВТОРСКИМИ ПРАВАМИ

Что касается, сервисного обслуживания, то для начала напомним сакраментальную речь главы достаточно крупного фермерского хозяйства «Байсерке Агро» в Алматинской области, известного в недавнем прошлом государственного деятеля Темирхана Досмухамбетова, который произнес:

«Техника «Джон Дир» сельхозтоваропроизводителям неподъемна. Если в Европе на нее одна цена, то в Казахстане совсем другая стоимость. Почему наше сельское хозяйство хромает, потому что это очень дорого. Мы же тоже научились деньги считать. Вот у меня сломался трактор «Джон Дир», я три месяца ждал сервисную компанию, в итоге цену сообщили в два раза выше.

Я потом позвонил в другую компанию, они в пять раз дешевле отремонтировали. Вы над этим подумайте. Вы свою цену установили и думаете, завтра все будут покупать. Завтра совершенно иная конкуренция будет. Мы завезем итальянские, немецкие трактора и комбайны и будем лучше, чем вы работать.

Казахстан завтра самым большим потребителем сельхозтехники станет. А если вы будете на своем стоять, то найдутся те, кто по качеству не уступят, зато в пять раз дешевле чем вы будете продавать. И не нужно настаивать, что у вас на складе все есть. Вы заказываете, потом через три месяца приходит, а у нас уборка уже кончилась», — заявил он.

Это у нас, тогда как на родине торговой марки «John Deer» в США, ситуация аналогичная. С той лишь разницей, что новые комплекты поступают быстрее, однако американские фермеры замордованы не меньше наших тем, что называется «авторским правом» и мягко-изощренным способом выкачивания дополнительных денег с фермерских хозяйств в кошелек компании «John Deer» благодаря обязательному техническому сопровождению, которое всегда стоит денег.

Так, у американских фермеров есть «профсоюз», и этот профсоюз подписал соглашение, согласно которому, теперь фермерам запрещено иметь доступ и изменять исходный код в их тракторах и прочей технике.

Калифорнийское фермерское бюро (The California Farm Bureau), насчитывающее 2,5 миллиона рабочих мест, отказало фермерам в праве покупать запчасти, не проходя через дилера. Теперь фермеры не могут менять настройки в двигателе, внедрять новые функции и подгонять свою технику под меняющиеся экологические стандарты.

Дело в том, что фермерам очень важно самим ремонтировать свое оборудование. Ждать несколько дней пока John Deere отправит техника, чтобы тот починил комбайн, – непозволительная роскошь для них во время сбора урожая.

Кроме того, фермеры, в том числе американские – довольно рукастые ребята. Они чинят свои машины уже целую вечность. Зачем тратить тысячи долларов на то, что легко можно починить самим?

Однако, сельскохозяйственное оборудование становится все более сложным и электронным, и у фермеров зачастую просто нет нужных инструментов, чтобы привести все в порядок. Несмотря на то, что именно они более всего заинтересованы в работе своих машин.

Все усугубляется еще и тем фактом, что такие компании какJohn Deere прикрываются законом об авторских правах, что мешает фермерам еще больше.

Монополии на ремонт оборудования очень выгодны, это огромный бизнес. Далеко ходить не надо, к примеру, компания Apple всегда запрещала ремонт своей техники и приобретение деталей у кого-либо другого, кроме нее самой.

Впрочем, поэтому-то и казахстанские фермеры при всех, казалось бы, очевидных преимуществах зарубежной техники, фактически остаются с импортным агрегатом один на один. И получить своевременный сервис при поломке – невозможно. А сроки полевых работ нарушать нельзя.

«В некоторых компаниях сильно хромает сервис. Многие жалуются на сервис запчастей. Есть много нареканий в адрес зарубежных компаний. Специалисты толком не знают технику», — признался аграрий Жомарт Омаров.

Увы, износ сельскохозяйственной техники в Казахстане сегодня составляет 70 %, а срок службы большей ее части превышает 15 лет. Динамика ее обновления, дай Бог, должна выйти на уровень 6 % в год, что уже будет отличным результатом. И, как скорее всего произойдет: иностранные производители сельхозмашин вряд ли примут в этом процессе самое активное участие.

Развитие сельского хозяйства в Казахстане — приоритет экономической политики. Ежегодно государство тратит сотни миллиардов из бюджета на поддержку агросектора. Специально для выдачи льготных кредитов отрасли был создан национальный управляющий холдинг «КазАгро».

Правда, по факту «КазАгро» и его дочерние структуры тонут в коррупционных скандалах, и кредитные ресурсы холдинга оказались ненамного дешевле коммерческих займов. А господдержка АПК меняется вместе с каждым новым министром, как и приоритеты отрасли, передает kz.media.

Правила субсидирования пересматриваются ежегодно, иногда и по несколько раз в год. Вначале активно развивали молочное направление: специальными самолетами привозили коров из Канады, эти стада на взлетной полосе встречали министры и журналисты. Разве что красные дорожки для буренок не раскатывали. Было заявлено, что в стране будут созданы молочно-товарные фермы с полным циклом производства, и страна в считанные годы будет полностью обеспечена своими качественными молочными продуктами.

Затем пришла очередь мяса. Были разработаны программы по развитию мясного животноводства, начался импорт мясных коров из-за рубежа. Президент страны ставит амбициозную задачу — в 2016 году Казахстан должен экспортировать 60 тысяч тонн мяса и дальше наращивать объемы. Выполняется это лишь в 2019 году, и не совсем так, как декларировалось вначале — экспорт обеспечен за счет продажи живого скота.

ЕДИНСТВЕННОЙ УСТОЯВШЕЙСЯ ЭКСПОРТООРИЕНТИРОВАННОЙ ОТРАСЛЬЮ ОСТАЮТСЯ ЗЕРНОВЫЕ

Единственной устоявшейся экспортоориентированной отраслью остаются зерновые. Ежегодно страна продает на внешние рынки 6-8 млн тонн зерна, при этом внутренний рынок полностью обеспечивается своим производством пшеницы. Набирает обороты производство и экспорт масличных.

ПО ПРОИЗВОДСТВУ ЗЕРНА КАЗАХСТАН ЗАНИМАЕТ ТРЕТЬЕ МЕСТО В СНГ ПОСЛЕ РОССИИ И УКРАИНЫ И СТАБИЛЬНО ВХОДИТ В ДЕСЯТКУ МИРОВЫХ ЭКСПОРТЕРОВ.

И вот очередной виток изменений — крен вновь идет на молоко: субсидии на приобретение молочных КРС увеличиваются с 225 до 400 тысяч тенге на голову, а субсидии на молоко хотят поднять до 50 тенге за литр – но только для крупных хозяйств, которые уже 15 лет пользуются всеми благами господдержки.

К примеру, известное на весь Казахстан предприятие — агрофирма «Родина» и ее бессменный руководитель Иван Сауэр, занимающееся сегодня практически всеми видами сельхозпроизводства (зерновые, молочно-товарные фермы полного цикла, производство гербицидов), получил в 2019 году порядка 1,5 миллиарда тенге субсидий только на свою образцово-показательную ферму.

Практически полностью лишается субсидий яичное птицеводство. Новшества чиновники бизнесу объясняют так: отрасль уже выросла, полностью обеспечила импортозамещение, появились излишки, которые уже отправляются на экспорт, поэтому предприятия обойдутся без господдержки. Тем более что выплаты на удешевление готовой продукции это товарно-специфическая субсидия, от которых Казахстан обязан отходить, вступив в ВТО.

Нельзя не заметить лукавства чиновников.

ЕСЛИ ОТРАСЛЬ, ПОКРЫВАЮЩАЯ ВНУТРЕННИЕ ПОТРЕБНОСТИ И ЭКСПОРТИРУЯ ПРОДУКЦИЮ, НЕ НУЖДАЕТСЯ В ГОСПОДДЕРЖКЕ, ПОЧЕМУ ПРОДОЛЖАЕТСЯ СУБСИДИРОВАНИЕ РАСТЕНИЕВОДСТВА?

Причем это немаленькая сумма, исчисляемая десятками и сотнями миллиардов на гербициды, удобрения, семена, пестициды, приобретение техники и удешевление кредитов. Плюс возврат НДС при экспорте, а это ещё 12% сверху.

Смотрим информацию по крупнейшим получателям субсидий на гербициды. В 2019 году 3,4 миллиарда тенге получает ТОО «Астана Нан», опять же принадлежащее Ивану Сауэру. Выходит в совокупности порядка 5 миллиардов тенге от государства только одному собственнику. К слову, Сауэр — еще и председатель комитета агропромышленного комплекса НПП «Атамекен».

Личные интересы

Не менее любопытным оказывается при более детальном рассмотрении и причины резкого крена аграрного ведомства в сторону производства молока. Дело, как минимум, не только в недостатке сырья внутри страны. А еще и в том, что у ответственных лиц есть личная заинтересованность.

Министр сельского хозяйства Сапархан Омаров, презентуя в правительстве планы по изменению подходов в поддержке АПК, представил и список предприятий, где будут реализованы инвестиционные проекты.
В их числе оказалось ТОО «Ногайбай» (Северо-Казахстанская область), планирующее уже в 2020 году реализовать проект по созданию молочно-товарной фермы с суммой инвестиций в 2 миллиарда тенге.

Возглавляет это предприятие Алтынбек Сапаров, брат первого вице-министра сельского хозяйства Айдарбека Сапарова.

Ему же принадлежит и одноименное крестьянское хозяйство. Кстати, село Ногайбай в районе Магжана Жумабаева Северо-Казахстанской области для братьев Сапаровых — родина, именно там родился вице-министр, правда, тогда село называлось Красное, а район — Булаевский.

Еще одним предприятием — ТОО «Нур-агро 2050» — руководит Нурсултан Сапаров, родной сын вице-министра.

Там же, в Северном Казахстане, действует ТОО «Булаев Астык», принадлежащее Кайрбеку Сейпилулы Сапару — брату того самого вице-министра.

Согласно аудиторскому отчету о деятельности «Булаев Астык», в кредиторах предприятия числятся несколько ТОО — «Ногайбай», «Новотроицкое», «Надежденское» и «НурСен Агро», «АКСА-Север», фермерское хозяйство «Парасат», крестьянское хозяйство «Сейпил Малик». Все эти предприятия находятся в Северном Казахстане, преимущественно в районе Магжана Жумабаева, и, как говорят местные жители, в реальности принадлежат семье вице-министра, который до назначения в минсельхоз занимал пост акима района Магжана Жумабаева СКО, а затем — заместителя акима СКО.

Впрочем, прямой связи между семьей вице-министра и большинством этих предприятий в открытых источниках нет, за исключением трех ТОО — «Ногайбай», ТОО «НурАгро-2050» и «Булаев Астык» и КХ «Ногайбай».

На эти совпадения можно было бы закрыть глаза. В конце концов, семья не виновата в том, что их родственник был замакима области и внезапно стал вице-министром сельского хозяйства — не закрывать же из-за этого успешный бизнес. Можно было бы не обращать на них внимания, если бы не одно НО: если бы государственная политика не делала резкий крен всякий раз исключительно в сторону личных бизнес-интересов первых руководителей.

Касым Кемелов

Национальная мясная программа: авторы и интересанты

О боги, как стремительно летит время! Не минуло еще и двух лет с момента принятия правительством фундаментальной, – рассчитанной на десятилетие, «Национальной программы развития мясного животноводства на 2018 – 2027 годы», как со всех сторон пошли слухи о планах по ее существенной корректировке, вплоть до полной переориентации с мясного производства на молочное, а также на птицеводство, овцеводство, свиноводство, растениеводство – много есть еще направлений, требующих государственной поддержки, передают Ведомости Казахстана.

Да что там два года, — и года не прошло, как дальнейшее продвижение ориентированного на экспорт мясного животноводства было поставлено под вопрос обновленным руководством Минсельхоза. Еще бы, ведь еще с лета прошлого года стала появляться информация об экспорте за рубеж не просто живого скота, а маточного поголовья.

При том, что в саму суть Национальной мясной программы была заложена мощная государственная поддержка не вывоза, а как раз завоза в Казахстана породистого молодняка – по 225 тысяч тенге субсидий на каждую импортированную телочку.

И это, надо подчеркнуть, была не благотворительная, за счет госсредств, блажь со стороны принявшего Национальную мясную программу правительства, а обоснованное и защищенное авторами Программы дальновидное государственное решение.

По их аргументации, за отведенные 10 лет им предстоит решить прорывную задачу — удвоить поголовье скота в Казахстане, и они смело-ответственно берутся за ее выполнение. Однако, опора на собственный воспроизводственный потенциал этого никак не позволяет. Поэтому господдержка и должна в основном пойти на решительное улучшение породности казахстанского стада с помощью импорта из-за рубежа лучших производителей и маточного поголовья.

ОДА НАЦПРОГРАММЕ

Причем авторы Национальной программы, как люди государственные, хотя и поставили в центр разведение мясного скота на экспорт, но не просто так, а в переработанном виде.

Еще бы, просто торговать скотом, это, конечно, чуть выгоднее, чем экспортировать не переработанную пшеницу, но все равно значит торговать всего лишь сырьем, и дарить чужим переработчикам основную добавленную стоимость.

Поэтому в мясной Программе на видном месте обозначена самая современная отечественная переработка, с конкретным списком международных компаний-экспертов и инвесторов, только того и ждущих, чтобы зайти в Казахстан.

И еще, конечно, мясная программа предусматривает решительное улучшение пастбищной инфраструктуры, обводнение и устройство самых современных водопоев, с применением ветровых и солнечных насосных систем. А также и выносных домиков для животноводов, потому что одним из ключевых факторов успеха в Национальной программе указано ни что иное, как кочевое прошлое.

И вообще, надо отдать должное авторам мясной программы: они легко преодолели сопротивление недоброжелателей, пытавшихся укорить тем, что идущие еще от начала прошлого десятилетия планы-заверения (фактически тех же действующих лиц) вывести Казахстан на экспорт до 60 тысяч тонн говядины к 2016 и до 180 тысяч тонн как раз к нынешнему 2020 году, оказались элементарно проваленными.

При том, что все такие обещания тоже щедро финансировались государством, включая и завоз телочек самолетами. Все те же авторы новой программы просто не заметили таких напоминаний, перешагнули через прошлое и пообещали новый десятилетний прорыв. И их мужественной уверенности можно только позавидовать.

ОТПОР ПОДРЫВНЫМ ЭЛЕМЕНТАМ

Но вот, как мы уже сказали, Минсельхоз стало все больше тревожить, что какие-то нехорошие люди и организации начали подрывать саму основу Национальной мясной программы – стали сплавлять за границу не просто живой скот, но и маточное поголовье. Обнаружилось это еще летом, в октябре Минсельхозу пришлось даже прибегнуть к прямому запрету экспорта телочек, а в январе министерский приказ о запрете пришлось переписывать на весь живой скот.

Что прогрессивные экономисты назвали нерыночной мерой, и мы бы с ними согласились. Если бы не наличие той самой Национальной мясной программы, по которой государство активно тратит деньги на завоз того, что … активно вывозится.

Картина, если почитать СМИ, получается, как про задачку о бассейне, в который из одной трубы втекает, а из сразу трех других – вытекает. Дано: за прошлый 2019 год благодаря госсубсидиям в Казахстан завезено 58 тысяч голов скота – совсем немало, и, надо полагать, на круглую сумму. А вывезено … втрое больше, 156 тысяч! Требуется: подсчитать, за сколько лет такой бассейн опорожнится и что надо бы поменять в исходных условиях, чтобы вместо утечки пошло наполнение.

Справедливости ради скажем, что численность крупного рогатого скота в Казахстане, если верить комитету по статистике, за 2019 год выросла, и неплохо, на 287 тысяч голов. И если брать каждого отдельного продавца живого скота, наверняка найдутся резоны, почему ему вывоз из страны выгоднее, чем завязываться с отечественными переработчиками. Но Национальная мясная программа, — она все же не про мясо, которое кому-то проще сбывать прямо с рогами и копытами, а про комплексную мясную индустрию. Ориентирующуюся на экспорт именно потому, что местный рынок, включая местную переработку, удовлетворен полностью.

А для подсказки, в каком направлении надо начинать решать нашу задачку заметим, что подавляющая часть живого экспорта ушла в братский Узбекистан, через, само собой, Туркестанскую область. Аким которой, в должности министра сельского хозяйства Национальную мясную программу и презентовал в совсем недавние, но уже незапамятные времена. Впрочем, наши стада, как в славные времена Золотой орды, дотянулись и до России, Армении с Азербайджаном и даже Ирана. По документам, все же гораздо более бычков, но, если почитать СМИ, бычки могли быть и телочками.

СХВАТИТЬ СЕБЯ ЗА РУКУ

Так кто же эти нехорошие люди и организации, осмелившиеся посягнуть на Национальную программу, фактически ее подорвавшие?!

Полным списком экспортеров нас никто не снабдит, разумеется, зато не надо специально искать тех, кто публично возглавил организованное сопротивление минсельхозовскому запрету на вывоз из страны живого скота — Мясной союз и его руководители. А какое отношение эти смелые и по рыночному мыслящие люди имеют к Национальной мясной программе, в которой про ловкую схему «государственные субсидии на ввоз, быстрая частная прибыль на вывозе» ничего не сказано, а все более – про замечательную отечественную мясопереработку?

Кстати сказать, тревогу как раз и подняли местные переработчики, которым, еще до появления в Казахстане обещанных лучших в мире мясокомбинатов, сырья стало хватать лишь на половину мощностей.

Так вот, Мясной союз и его руководители, не побоявшиеся публично выступить на защиту экспорта живого скота и тем самым пошедшие против такого принципиального приоритета Национальной мясной программы, как отечественная переработка, — они и есть авторы и правообладатели … этой самой Национальной программы!

Позвольте, скажете вы, причем здесь Мясной союз! Мы же все хорошо помним, как Национальную мясную программу продвигали не какие-то отраслевые общественники, а самые ответственные должностные лица Министерства сельского хозяйства, презентовали ее в регионах, в СМИ, потом в правительстве. И принята эта Национальная программа не на съезде животноводов, а на заседании, как полагается, кабмина.

Да, время, воистину, неудержимо, как будто еще вчера мы читали, как тогдашний премьер-министр говорил вице-премьеру – министру сельского хозяйства: «В будущем у нас откроются возможности для наращивания экспорта. Перед нами стоят важные задачи. Умирзак Естаевич, смотрите, чтобы потом нам не было неудобно перед народом и Елбасы».

Похоже, чьими-то усилиями то самое будущее стремительно приближено, экспорт наращивается, чуть ли не своим ходом. И не притормози его нынешний Минсельхоз, рос бы и дальше.

А насчет того, кому и перед кем теперь неудобно, трудно сказать. Воистину, время неудержимо, все без исключения должностные лица, презентовавшие, поддерживающие, принимавшие и подписывавшие Национальную мясную программу – уже не на своих должностях.

Впору даже спросить: а подписывал ли кто-нибудь давшую столь стремительный экспортный крен Национальную мясную программу, да и была ли она вообще?

НАЦПРОГРАММА-НЕВИДИМКА

Разберемся по порядку. Все программы у нас делятся на государственные – они утверждаются Указом глава государства, и правительственные – утверждаются постановлением правительства за подписью премьер-министра. Национальные программы тоже имеются, например, «Национальная экспортная стратегия», но таково ее пафосное название, тогда как по статусу эта программа не государственная, а лишь правительственная.

Перечень государственных и правительственных программ, вместе с номерами утверждающих документов и датами утверждения найти можно, но в нем … нет никакой «Национальной программы развития мясного животноводства на 2018-2027 годы».

Есть только не слишком амбициозная «Государственная программа развития агропромышленного комплекса Республики Казахстан на 2017 – 2021 годы», отнюдь не с замахом на долгую перспективу.

Причем что характерно: эта государственная программа постановлениями правительства корректировалась уже дважды: в июле 2018 года – как раз во времена активнейшего продвижения Мясной программы, и совсем недавно – в январе этого года, но и в обновленных версиях – ни отсылок, ни даже намеков на Национальную мясную программу. И вообще, там нет ничего из того, что в Мясной программе написано, предусмотрено, обсчитано — будто бы и нет ее вовсе.

Не верите, — поищите Мясную программу там, где ей и положено быть – на сайте Министерства сельского хозяйства, не найдете. На сайте правительства, на сайте комитета по статистике, имеющего специальный раздел «мониторинг выполнения государственных и правительственных программ», на добросовестно собирающих у себя все когда-либо утвержденное государственными органами юридических ресурсах — нигде и следов не найдете.

Что за загадка?

Объясняю: Национальная программа развития мясного животноводства в Казахстане с перспективой аж до 2027 года, расписанная по приоритетам, участникам, деньгам и инвесторам, первым из которых (а, может быть, и последним – других пока не видно) выступает государство Казахстан, — да, есть. Только она не государственная и даже не правительственная, а простая такая сама по себе, скромно и непритязательно названная Национальной … программа Мясного союза Казахстана.

Хотите ознакомиться – зайдите на сайт этой общественной организации и убедитесь не только в ее существовании, но и в выгодных отличиях по форме и содержанию от громоздкого правительственного программного стиля.

Это – набор совсем небольшого количества слайдов, в модной ныне презентационной манере, когда все можно прокрутить перед любой аудиторией не больше чем за 10 минут, сопровождая чередующиеся картинки бегающей точкой от лазерной указки.

Такие презентации, говорят, сейчас принято делать даже в самых высоких кабинетах, начальство это любит, клиповая информация переходит в клиповое восприятие и клиповое мышление, наш стремительный век берет свое. Тем более, что слайды Мясной программы сделаны действительно хорошо, с энтузиазмом, художественно броско, профессионально увлекательно, в эдакой динамично-молодежной манере.

Да, в мясной Программе-презентации энергично используется местоимением «мы» и имеется обращение куда-то наверх в форме «резюме для руководства», хотя никаких указаний насчет авторов, организации-разработчика и уточнения, к какому руководству это все апеллирует, мы там не найдем. Оно и понятно: Мясная программа, она, несомненно, государственная – не даром же правительство ее приняло, а СМИ разнесли весть по всей стране, но по государственному делопроизводству никак не проходящая и никем из официальных лиц не подписанная.

Поэтому, если по Закону, никому из должностных лиц за такое исполнение Национальной мясной программы ни перед народом, ни перед Елбасы стыдится не полагается.

ВЛАСТЬ И БИЗНЕС – КОНВЕРГЕНЦИЯ

Почему же программа всего-то одного из многих объединений сельхозпроизводителей, а точнее сказать, — далеко не всех участников животноводческой отрасли, а лишь руководящей верхушки Мясного союза, вдруг стала национальной, приобрела подлинно государственный размах, заслонив собой официальную аграрную госпрограмму?

Почему Мясной союз стал заменой Минсельхозу, его указующей, руководящей и направляющей силой? Причем история эта длится уже скоро десять лет.

Ответ мы все знаем: руководство Министерства сельского хозяйства и Мясного союза – это одно и тоже. Так, по крайней мере, было очень долго и вплоть до недавнего времени.

И я вам так скажу: в нашей не избалованной успехами сельскохозяйственной отрасли – это однозначно самый успешный сельскохозяйственный проект, а реализовала его безусловно самая лучшая команда профессионалов от госуправления и от бизнеса.

Другое дело, что формировать и осуществлять государственную политику в сельском хозяйстве и решать направленные на отдельные групповые или личные бизнес-интересы задачи извлечения самой быстрой и максимальной прибыли – это категорически несовместимые сферы деятельности.

Поэтому вопрос, как их развести, требует продолжения нашего разговора.

Пока же хочу подчеркнуть: проблема много глубже, чем борьба бизнес-интересов и клановых группировок.

Да, в СМИ можно прочитать свидетельства, как одно из важных лиц прямо так и говорило, что лавочка скоро закроется и надо торопиться. Можно много услышать версий, что основное ядро мясной программы — откормочные площадки и фирмы, которые ими владеют, аффилированы с «Мясным союзом Казахстана» и бывшим руководством Минсельхоза, использовали господдержку в своих интересах.

Говорят, они брали деньги у малых фермеров, которые те получали кредитами от системы «КазАгро», заключали с ними договоры на завоз маточного поголовья, и за это получали субсидии из бюджета. А иногда, как тоже можно прочитать, и элементарно «кидали» малых фермеров, не поставляя им скот.

И второй момент – нацеленность на переработку мяса если и была, то в малой степени, в основном те же откормочные площадки продавали живой скот прямо за границу.

Потому что разведение скота – это одно бизнес-направление, а мясопереработка – уже другое.

Однако внешние рынки для экспорта переработанных мясопродуктов тоже надо готовить.

А это, при всем всемогуществе Мясного союза, даже ему одному не под силу. Требуется государственный бизнес-план для всей отрасли, и это действительно важная тема.

Петр СВОИК

Или великая профанация о явлении «Джон Дир» народу Казахстана.

В стране уже давно была поставлена задача реанимировать отечественный сегмент сельхозмашиностроения, а после выступления президента Касым-Жомарта Токаева в ноябре прошлого года о низких темпах обновления парка сельхозтехники, в том числе казахстанского производства, она получила второе дыхание.

При этом, на протяжении долгого времени, между местными производителями оборудования для АПК и импортерами иностранных аналогов, представителями зарубежных брэндов сельхозмашиностроения, практически не возникало трений и разногласий.

Каждый возделывал свой огород, понимая, что на то есть воля фермера: так, небольшие и средние фермерские хозяйства приобретали в основном агрегаты отечественного или евразийского производства (российского или белорусского). Компании покрупнее могли себе позволить завозить технику из Европы – в основном, из Италии и Германии или из США.

А если быть точным, то европейская и американская сельхозтехника, как правило, производилась на заводах этих компаний, расположенных в России или Китае, а затем по контрактам завозилась в Казахстан.

ВЕЛИКАЯ ПРОФАНАЦИЯ

Так, например, происходило и происходит с сельхозоборудованием немецкого концерна «CLASS». Конечно, разговоры о том, что немецкий гигант сельхозмашиностроения построит свое сборочное производство на площадке ТОО «КазТехМаш» в городе Петропавловск ведутся с завидной регулярностью.

Однако зная специфику рынка можно предположить, что планы германского инвестора насчет Казахстана могут остаться лишь на бумаге, потому что ему может оказаться выгодно просто торговать своим оборудованием из России.

В этой связи очень показательно выглядит ситуация с американским «John Deer», который никогда не питал иллюзий насчет своего якобы прихода в Казахстан, не планируя и даже не предполагая этого делать.

Действительно, зачем ему это? Ведь у «John Deer» и так все хорошо: один завод по производству сельскохозяйственной, дорожно-строительной и лесозаготовительной техники в подмосковном Домодедово, второй завод по выпуску исключительно сельхозоборудования в приграничной с Казахстаном Оренбургской области РФ, третий крупный завод – в Китае, четвертое – сборочное предприятие в Узбекистане.

Казахстан не только чужой на этом празднике жизни, а всего лишь покупатель готовой продукции, обеспечивающий продажи и рабочие места заводам даже не в далеких США, а в соседних странах.

Зато весь 2018 год теперь уже бывшее руководство Минсельхоза Казахстана внушало доверчивым согражданам миф о якобы скором приходе инвесторов из «John Deer» в наши ковыльные степи

Говорилось буквально следующее: «Сейчас Казахстан вынужден завозить сельхозтехнику John Deer из-за рубежа, в том числе и с заводов американской компании, построенных в Китае и России. В случае же, если предприятие John Deer будет построено у нас в республике, это не только ознаменует собой престиж, не только создаст сотни и тысячи рабочих мест для наших специалистов, но и послужит большим подспорьем для наших малых фермеров».

«John Deer» для малых фермеров – это еще одна сказка в этом ряду, так как по стоимости своей сельхозтехники компания располагается в верхнем ценовом эшелоне, ориентируясь в основном на продажи для крупных фермерских хозяйств или агрохолдинги.

Профанацией оказалась и оглашенная на всю республику информация о том якобы, что президент компании «John Deer» Сэм Аллен подписал с нашей стороной соглашение об открытии в Казахстане четырех опытных хозяйств. Дескать, американский гигант взял на себя следующие обязательства. Во-первых, совместно с нашим Национальным аграрным научно-образовательным центром (НАНОЦ) John Deer откроет два опытных хозяйства – одно на юге, одно на севере страны – и полностью оснастит их техникой и оборудованием за свой счет, в том числе по программам точного земледелия.

Во-вторых, также с НАНОЦ американская корпорация откроет еще два опытных хозяйства и полностью оснастит их техникой и оборудованием по принципу: 33 % — за счет John Deer, 33 % — за счет своего дилера по Казахстану и 33 % — за счет самого аграрного научно-образовательного центра.

В-третьих, компания John Deer снизит цены на всю линейку своей сельхозтехники, продаваемой в Казахстан, на 10 %.

Так вот, ничего подобного президент «John Deer» Сэм Аллен и экс-министр сельского хозяйства РК Умирзак Шукеев ни в ходе рабочей поездки последнего в Молин, штат Иллинойс, где расположена штаб-квартира «John Deer» в сентябре 2018 года, ни когда-либо в другое время, не подписывали.

Те же американцы слишком чтут свою репутацию и сознают собственную силу, чтобы разбрасываться ничего не значащими обещаниями или заведомо невыполнимыми по причине их невыгодности для них планами.

Более того, присутствовавший тогда на переговорах Сэм Аллен, выйдя с них и полагая, что его никто не видит и не слышит из казахстанской делегации, позволил себе посмеяться и неприлично выругаться насчет наивного предложения казахстанской стороны.

КАЛЕЙДОСКОП АГРОМАШИН

Если продолжать смысловой ряд, то в Казахстан завозится достаточно много брендированной сельхозтехники. Из США помимо «John Deer», импортируется агропромышленное оборудование компании «New Holland Agriculture» посредством турецкого дистрибьютора ТОО «Turkuaz Machinery».

Дистрибьюторская компания «Астана Агропартнер» привозит российскую технику «Ростсельмаш», «Алмаз» из Алтайского края и «VELES» из Барнаула, трактора «BELARUS» и комплектующие «Белагромаш-Сервис», итальянские агрегаты GASPARDO и комплектующие ZAFFRANI, польское оборудование HYDRAMET и т.д.

Известный в недавнем прошлом государственный деятель, ныне владелец крупного фермерского хозяйства «Байсерке-Агро» Темирхан Досмухамбетов предпочитает итальянские трактора Landini в пику дорогостоящей и не устраивающей его в плане сервисного обслуживания техники John Deer.

Всего очень много и каждый выбирает исходя из собственных предпочтений и толщины своего кошелька. Но, разумеется, в этой ситуации было бы роскошью наплевав на отечественное производство, заниматься исключительно лишь покупкой импортных промышленных товаров, финансируя уйму производственных цепочек и экономик за рубежом.

Благо, сейчас на предприятии АО «Агромашхолдинг» в Костанайской области производится казахстанский трактор марки «Lovol», зерноуборочные комбайны «Essil», жатки, сеялки и другая сельхозтехника.

Кстати, эти трактора мощностью от 35 до 130 лошадиных сил уходят по цене от 3,5 до 14,5 млн. тенге. Для малых фермеров неплохое подспорье, учитывая, что их продажи встроены в национальную лизинговую кампанию посредством «КазАгроФинанса». Тем более, что на сегодня выпущено уже 100 таких тракторов.

А в конце минувшего года в Костанае был открыт первый завод в сфере сельхозмашиностроения, реализуемый в рамках программы совместных действий в области развития казахстанско-российской производственной кооперации. Производство тракторов «Кировец» организовано в Индустриальной зоне совместно с АО «Петербургский тракторный завод».

Или, например, как заметил в разговоре с нами генеральный директор Казахстанской Агро Инновационной Корпорации (КАИК) владеющей заводом «Вектор» в городе Кокшетау Олег Балыбин, это предприятие выпускает кормозаготовительную технику, навесное, прицепное оборудование. В планах производить трактора. Но основной упор делается на почвообрабатывающую технику, а также кормозаготовительную тематику – прицепы, пресс-подборщики, косилки.

«Мы производим с высокой долей локализации ковши. Эти ковши навешиваются на трактора, мы производим стрелы для этих ковшей, локализация здесь у нас максимально высокая. Единственно, что мы не можем производить – это гидроцилиндры, мы их покупаем. Все остальные металлические детали – это 100 % наше производство.

Мы производим грабли-ворошилки на 100 %. Мы производим вилы захватные. По ним 95 % нашей локализации. Но если смотреть далеко вперед, то мы можем наладить производство гидроцилиндров – это не проблема, но любое производство должно лежать на пласте экономики. То есть, в тот момент, когда мы увидим достаточно большую потребность в производстве гидроцилиндров, мы его сможем наладить», — констатировал Балыбин.

УЗКО СЕГМЕНТИРОВАННЫЙ ЛОББИСТ

После того, как мы представили более или менее широкую палитру иностранного импорта и собственного производства сельскохозяйственной техники, можно попытаться ответить на ключевой вопрос этой статьи: «Почему летом 2019 года у занимающего пост акима Туркестанской области Умирзака Шукеева вдруг сдали нервы и он позволил себе публично оскорбить представителей целой отрасли казахстанской экономики, что в дальнейшем повлияло на его имидж и позиции в рейтинге акимов областей и городов республиканского значения?».

Как можно понять, ни Умирзак Шукеев, ни кто-либо из его окружения не является лоббистом промышленных заводов по производству оборудования АПК как внутри страны, так и на постсоветском пространстве. Более того, ни он, ни кто-либо из его приближенных вряд ли заинтересованы в продвижении европейских брендов сельскохозяйственного машиностроения на казахстанском рынке. Ни про немецкие, ни про итальянские сельхозмашины Умирзак Естаевич особо не говорил в комплиментарной форме. Как, впрочем, и про китайские.

Удивительно, но акима Туркестанской области нельзя даже назвать лоббистом американских производителей сельхозтехники. Корпорация «New Holland» со своей продукцией проходит мимо него, да и сам «John Deer», если зреть в корень – это голиаф по сравнению с бывшим министром сельского хозяйства Казахстана, который уж точно не Давид.

Завлечь, организовать производство «John Deer» на территории Казахстана у него не получилось: по-честному, переговоры в США с этим потенциальным инвестором были провалены. Однако, могло ли быть по-другому, если Казахстан давно утратил свою субъектность для этой транснациональной корпорации. Она предпочла прийти к россиянам, зайти к китайцам и даже узбекам.

А высокомерные слова Сэма Аллена, президента «John Deer», сказанные им в кулуарах этих переговоров и направленные в адрес потуг бывшего главы Минсельхоза РК выставить свои условия американской корпорации, свидетельствуют о том, что у нашей стороны элементарно нет переговорной базы: с чем выходить и как заманивать иностранных инвесторов, особенно если это давно сделали наши соседи.

Тем не менее, для непосвященных это может выглядеть упорством, достойным лучшего применения, но начиная с лета 2018 года и вплоть до кульминации с нервическим припадком лета 2019-го с его рефреном про мошенников, Умирзак Естаевич открыто рекламирует продукцию казахстанского дистрибьютора – единственного поставщика техники «John Deer» с заводов соседних стран в нашу республику – ТОО «Eurasia Group Kazakhstan». Ну и попутно охаивает тех, кто производит сельхозтехнику в Казахстане.

РАЗГОВОР С ПРОИЗВОДСТВЕННИКОМ

Достаточно вспомнить его разговор с председателем Ассоциации производителей сельхозтехники, оборудования и запчастей для отраслей АПК Есиркепом Абдрахмановым, которого возмутило то, что при министре Шукееве была пролоббирована субсидия в 25 % из государственной казны на покупку сельхозтехники иностранного производства.

Так, Есиркеп Абдрахманов заявил:

«Уже не раз говорилось, что 80 % сельхозтехники изношено, техника старая, постоянно ломается, постоянно тратятся огромные средства на ее ремонт и нужно покупать фермерам новую. Отечественные машиностроители готовы обеспечить техникой наших фермеров, но у них нет возможности ее покупать. Вы сказали, что новая программа будет направлена на то, чтобы поддерживать в первую очередь отечественных фермеров и что обновление должно составлять 6 %, хотя этого мало, а нужно больше 10 %. И первый вопрос – как министерство будет помогать фермерам в закупке сельхозтехники и какие средства предполагается выделить и на каких условиях.

Второй вопрос – будет ли министерство поддерживать отечественное сельхозмашиностроение? Объясняю: в прошлом году отечественное машиностроение и производители сделали продукции на 20 млрд. тенге, а по импорту купили на 100 млрд. тенге. Вы сказали, что создадите равные условия «отечественникам» и «импортникам» и будет 25 % субсидий.

Но поскольку отечественная техника по сравнению с импортной в 1,5-2 раза дешевле, то это получается, что импорт будет поддерживаться в 1,5-2 раза больше. В Казахстане отечественные машиностроители не в равных условиях с той сельхозтехникой, которая поступает по импорту, потому что импорт не облагается НДС. Он у них идет методом зачета. А отечественные машиностроители как правило платят НДС, то есть мы сразу идем на 12 % дороже.

Вы приводили сравнение с Россией.

В России иностранная техника вообще не субсидируется. А своя субсидируется до 30 %. При этом при закупке металла российские предприятия получают скидку до 30 %. Поэтому в России создали свое собственное машиностроение и оно сильно развивается.

В прошлом году на Форум машиностроителей приехал руководитель «Ростсельмаша» Константин Бабкин и когда его спросили: «а почему вы не создаете в Казахстане свои филиалы или какой-нибудь свой завод, он сказал: казахи, зачем мне у вас создавать, когда вы же мне создали такие условия, что я в «Ростсельмаше», у себя в Ростове-на-Дону изготавливаю свои машины, привожу сюда в Казахстан и вы у меня все сами покупаете. Мне выгодно у вас продавать, а не у вас производить».

Поэтому вы как заместитель премьер-министра можете создать такие условия нам как у них, и мы тогда обеспечим страну дешевой техникой?».

В ответ тогдашний министр сельского хозяйства произнес, что заводы «Вектор» в Кокшетау, АО «Агромашхолдинга» в Костанае и «еще один в Семее» — это обман самих себя и не нужно их поддерживать.

РЕКЛАМНЫЕ АКЦИИ «ДЖОН ДИР»

И ОТКРОВЕННЫЙ ЛОББИЗМ ПРОДАЖ

Тогда же Умирзак Естаевич организовал рекламные смотрины комбайна «John Deer» стоимостью $500 тысяч на поле Агропарка «Каскелен» в Алматинской области, созвав туда большое количество фермеров и прессы.

Впрочем, дороговизна предлагаемого Минсельхозом Шукеева оборудования «John Deer» вызвала нарекания даже у представителей фермерского хозяйства «Байсерке Агро» Темирхана Досмухамбетова.

Например, самый безобидный комментарий прозвучал следующим образом: «По сей день остается открытым вопрос доступности для сельхозтоваропроизводителей вашей техники «John Deer». Но и не только техники, но и запчастей и самого сервиса. Ведь мы знаем, что возникают ситуации, когда уборочная уже подходит к концу и только тогда склады обеспечиваются запчастями и ремонт встает в такую сумму, что урожай становится нерентабельным. Вы не думали выйти из премиум-сегмента и пойти навстречу сельхозтоваропроизводителям Казахстана и стать более доступными для всей страны».

Разумеется, когда в Казахстане только начали обсуждать возможность введения утилизационного сбора на ввоз иностранной сельскохозяйственной техники, это вызвало острое жжение пониже спины у лиц, так или иначе кормящихся с перепродаж в Казахстан импортного сельхозоборудования.

Вопрос – каким боком к этому процессу причастен лично Умирзак Шукеев? Почему громче всех стал кричать именно он и тесно аффилированные с ним лица? Наконец, импортная сельхозтехника – это ведь не только «John Deer» и его комплектующие, но и другие американские компании, заводы-изготовители из Европы и Китая, их дистрибьюторы на территории Казахстана.

Однако слышно было лишь лоббистов – нет, даже не прихода иностранного инвестора «John Deer» в экономику Казахстана, а лоббистов всего лишь продаж сельхозтехники данной конкретной компании у нас в республике с заводов-изготовителей в России и Китае.

В ответ на попытку ввести утилизационный сбор, который может ударить по доходам перепродавцов сельхозтехники «John Deer» с предприятий в соседних странах, Умирзак Шукеев произнес фразу, которая окончательно сорвала маску с того: кто и какие интересы преследует, прежде всего.

«Я всегда говорил, что нет у нас производства сельхозтехники. Привезли трактор или комбайн по частям, собрали здесь и еще льготы хотят от государства. Это мошенники, хотят заработать на фермере. Сейчас все современные фермеры знают преимущества качественной техники, их не обманешь. Нам важно, чтобы фермер не испытывал проблем и спокойно работал, только так сельское хозяйство будет развиваться», — заявил он.

Конечно, «мошенники» быстро ответили акиму Туркестанской области, что машиностроительными предприятиями Казахстана только за первое полугодие 2019 года было произведено продукции на общую сумму 553 млрд. тенге.

«Что касается сельхозмашиностроения, то в Казахстане производится целый спектр сельскохозяйственной техники. Лисаковским предприятием «Дон Мар» производятся зерновые жатки, которые практически на 100 % локализованы в РК. Костанайское предприятие «АгромашХолдинг» имеет 90 % локализацию в производимых сеялках, свыше 40 % в производимых комбайнах и до 100 % в выпускаемых узлах и агрегатах (тележки для жаток, подборщики, противовесы на трактора, быстро изнашиваемые детали, наклонная камера, шкивы и т.д.). ТОО «СемАЗ» выпускает трактора МТЗ, Кокшетауское предприятие «КАИК» производит посевные комплексы, прицепы, пресс-подборщики, навесное оборудование и прочие орудия, компанией AVAGRO налажен выпуск опрыскивателей и т.д.», — ответили машиностроители, которых Шукеев обвинил в совершении уголовного преступления.

ВМЕСТО ПОСЛЕСЛОВИЯ:

ГДЕ ВЫ, ПОБОРНИКИ ФРИДМАНОВСКОЙ ШКОЛЫ?!

Поразительно, но коммунистический Китай, вечно враждующий с США, сумел затащить к себе транснациональную компанию – плоть от плоти республиканской Америки «John Deer». Находящаяся под экономическими санкциями, как нас уверяют – «недоразвитая путинская Рашка», имея у себя десятки производителей сельхозтехники, умудрилась поставить у себя же два больших завода «John Deer», который почему-то не спешит убегать из этого вселенского Мордора. Ладно, узбеки: у них, в транскрипции Шукеева, наверное, в сборочном цеху мошенники сидят и колеса прикручивают.

Но вот ведь в чем беда. Нет у нас настоящих последователей Милтона Фридмана во власти. А были бы, то давно бы любыми коврижками затащили бы разные «Джоны Диры» в Казахстан, вытеснили бы продукцию отечественных предприятий, может быть убили бы ее на корню, заполонили бы весь фермерский Казахстан желто-зеленым цветом, заставили бы для этого новые заводы спуститься в другую ценовую категорию. Но это ведь так долго и сложно, а главное – нужно выстраивать долгосрочные стратегические союзы на Западе… Куда легче просто купить в одной стране и перепродать в другую, не так ли?! А потому любой производственник и человек труда априори будет казаться врагом или… мошенником.

Агропромышленный комплекс является одним из важных секторов экономики, который формирует продовольственную и экономическую безопасность страны. Однако сегодня в Казахстане эта отрасль, несмотря на все программы развития, остается сферой потенциальных, а не реальных возможностей. Более того, с 1991 года доля аграрной отрасли в ВВП страны снизилась с 29,5 до менее 5%.

Урожаи и воспроизводство птицы, крупного и мелкого рогатого скота в Казахстане оставляют желать лучшего. Уж сколько лет прошло, а до результатов былых социалистических достижений еще очень далеко. Как по количеству, так и по качеству выпускаемой продукции. Стабильный рост наблюдается лишь в ежегодном повышении цен на продукты питания, сообщает Ритм Евразии.

Анализ показывает, что на внутреннем рынке продуктов питания в значительной степени (от 30 до 90%) присутствует импорт, причем даже по тем видам, которые производились на отечественных предприятиях: плодоовощным консервам (84%), сырам и творогу (51%), мясу птицы (50%), мясным и мясорастительным консервам (40%), колбасным изделиям (39%), сливочному маслу (36%). Ощутимо «провисание» по сахару (57%) и рыбе (72%). Не радуют цифры по импорту мяса и мясопродуктов: только за 10 месяцев 2019 года из России, Беларуси, Украины, Аргентины, Уругвая ввезено 183,7 тыс. тонн. Свыше 10 кг на душу населения! При этом мощности перерабатывающих предприятий загружены на 25-50%.

Среди причин сложившейся ситуации (наряду с неразвитостью системы заготовкок, засильем посредников и т. д.) – приписки. В течение многих лет в Казахстане статданные, начиная от посевных работ до валовых объемов продукции АПК, систематически завышались, и реальные цифры сильно отличались от бумажных. В частности, фермеры рассказывают о нередких «просьбах» местных властей отчитаться об опережающем реальные сроки завершении полевых работ даже в дождливые периоды.

Одним из проблемных вопросов сельского хозяйства страны является мелкотоварный характер производства. Сейчас в стране насчитывается около 1,6 млн личных подсобных хозяйств (ЛПХ) и 200 тыс. крестьянских и фермерских хозяйств. На их долю приходится до 70-90% производства молока, мяса, плодов, овощей, картофеля, поэтому подсчет произведенной там сельхозпродукции заслуживает особого внимания. Здесь, учитывая масштабы, открываются практически безграничные возможности для статистического «творчества».

Приписки в Казахстане превзошли советские (тогда приписки считались экономическим преступлением, и за них грозил тюремный срок) масштабы. К примеру, в 2002-2003-х годах, по словам тогдашнего главы аграрного ведомства и вице-премьера Ахметжана Есимова, объем приписанного зерна превысил 2 млн тонн. В 2012 году Минсельхоз обнаружил расхождение по урожаю почти на 1,5 млн тонн: по статистике было 11,2 млн тонн зерновых, а по данным космического мониторинга – 9,8 млн.

Согласно данным министерства сельского хозяйства, в 2016 году в Казахстане собрали рекордный урожай зерновых – 21,1 млн тонн в бункерном весе. Проведенная летом следующего года Генеральной прокуратурой проверка выявила отсутствие на хлебоприемных предприятиях республики 5,5 млн тонн зерна, заложенного в банках второго уровня в виде расписок и государственного резерва.

В 2019 году, по сводке аграрного ведомства, было намолочено 19,7 млн тонн зерна. Вместе с тем Международный совет по зерну оценил объем производства всех видов зерна в Казахстане в 16,8 млн тонн. Годом ранее расхождение данных составляло 3,6 млн тонн.

Аналогичная ситуация в животноводстве. В частности, проведенная в 2011 году идентификация КРС показала расхождение между данными статотчетов и реальностью примерно на 1 млн голов. Таким образом, мяса в тех объемах, которые «чиновники от сохи» планировали отправлять на экспорт, просто не оказалось. Провалились затеи масштабных экспортных поставок мяса премиум-класса в Россию (которая ежегодно завозит около 700 тыс. тонн говядины), в Китай (импортирующий свыше 1 млн тонн говядины). Амбициозная планка экспорта в 60 тыс. тонн в год, установленная еще в бытность министром Асылжана Мамытбекова (проработавшего на этом посту с 2011 по 2016 год), все еще остается за горизонтом.

Проблема приписок носит комплексный характер, среди ее причин: хищения, коррупция, желание руководителей скрыть свою некомпетентность, лень, непрофессионализм. Чиновники также вынуждены хвалиться перед вышестоящим начальством рекордными цифрами собранного урожая, растущим поголовьем скота. От этого зависит, «усидят» они в кресле или нет.

Нужно менять подходы к оценке их деятельности, которая сегодня выстроена так, что им необходимо все время демонстрировать положительную динамику. Однако последняя пока плохо коррелирует с реальностью, и для достижения утвержденных ранее показателей акимы рисуют нужные цифры. Аграрии также принимают правила игры. Кому-то не хочется портить отношения с местной властью, тем более если это ему ничего не стоит. Другие добавляют «липовые» центнеры, если за это дают какие-то бонусы или хотя бы их не отбирают.

А кто-то, приписывая поголовье скота и получая незаконные субсидии, торопится освоить бюджетные миллионы: на каждую голову выделяется по 18 тыс. тенге госсубсидий. В частности, в 2019 году на субсидирование развития племенного животноводства и повышение продуктивности отрасли выделено 115,7 млрд тенге. Кредиты на приобретение 82,2 тыс. голов КРС получили 840 семейных ферм.

Отметим, что, к примеру, в Белоруссии развивают кормовую базу для скота и в итоге заваливают казахстанские магазины своей колбасой и прочими мясными деликатесами. В РК же закупают за валюту импортных бычков и буренок, многие из которых не выдерживают предлагаемого им аскетического рациона: мало выпасов, трудно с кормами, нередко весьма скудными (жмых, малоценные отходы, отруби).

Практика приписок продолжает жить. Решить эту проблему и навести порядок власти надеются путем цифровизации, которую Минсельхоз сейчас внедряет в качестве стратегической задачи. Благодаря мониторингу спутников либо беспилотников появляется возможность отслеживать каждый земельный надел. Однако ситуация вряд ли изменится, пока в отрасли будут доминировать мелкие хозяйства, а статистика оставаться завязанной на бюджетные потоки и региональную политику.

Фундамент проблемы приписок в том, что от цифр сельхозстатистики зависят управленческие и финансовые решения, например распределение средств господдержки АПК, аппаратный вес конкретных руководителей. Это делает соблазн приписок крайне великим. Руководство региона обязывают отчитываться о выполнении индикаторов госпрограмм (росте индекса физического объема, росте урожайности, надоев, привесов).

Поскольку это влияет на размер государственных субсидий, то для местных властей важным фактором становятся рапорты о положительных результатах своей деятельности. Сравнительно легко это сделать за счет ЛПХ, так как здесь сложно разбираться в адекватности показателей, а администрация будет биться за нужные цифры, показывая их рост, до последнего.

Для наведения порядка в этом вопросе необходимо разрабатывать условия, минимизирующие возможности приписок. В частности, не только сделать систему получения субсидий простой и прозрачной, но и добиться, чтобы виновные возмещали все приписанное из собственных средств.

Сергей СМИРНОВ

Как казахстанская мечта о мясной сверхдержаве накрылась медным тазом.

Коллеги с республиканского интернет-портала «Azattyq-Ruhy.kz» накануне опубликовали знаковую статью про компанию «SC Food» одного из руководителей «Мясного союза Казахстана» Максута Бактибаева.

Прежде чем привести ее целиком и без изъятий на площадке нашего издания, позволю себе углубиться в невеселые раздумья: и про «Мясной союз» и про SC Food и про людей, которые окружают всю эту скотоводческо-откормочную инфраструктуру. Тем более, как никак, полтора года я тесно работал с ними и, наверное, имею право высказывать собственное мнение, свою позицию по этому вопросу.

Не буду сейчас бросаться сантиментами: мол, я ничего не знал и ни о чем не догадывался. Знал и догадывался.

Просто до последнего всегда хочется верить, что все делается не только ради «кормушки». А еще ради того, чтобы хоть что-то оставить после себя.

Когда же ты вкладываешь свои силы, в том числе и духовные, а за твоей спиной банально проворачивают схемы, а в остальное время плетут друг против друга интриги вроде как свои же люди, то вообще-то… это деморализует.

Ну да ладно, перейдем к сути написанного коллегами. Я подскажу, куда смотреть и как правильно понимать нюансы.

Видите, там, где речь идет о том, что компания Максута Бактибаева якобы гарантирует, что привезет скот для малого фермерского хозяйства из Южной Америки.

С этого и надо начинать: они все время манипулировали общественным сознанием, что, дескать, мясная программа, которую они же и пролоббировали служит, прежде всего, интересам малых животноводческих хозяйств.

Но чтобы завозить скот для малого фермера, емкостью 100-200 голов, из допустим Латинской или Северной Америки, нужны, конечно, корабли. Будут ли они заполняться и в какой срок: ну не пойдет же судно лишь с сотней голов КРС на борту. Значит, нужно ждать, пока заполнится. А это все долго и сложно. Значит и в контрактах можно прописать пункт о бессрочности их исполнения. Взять деньги и не исполнять, как, собственно, и происходит.

Все разговоры о том, что для малых фермеров начнут завозить скот из-за океана, это не более чем выдумки, направленные на то, чтобы стрясти с них побольше денег «здесь и сейчас».

А по большому счету, весь скот по этой программе пригонялся к нам из России, потому что близко, дешево и сердито.

Второй важный момент. Весь 2018 год, когда была пролоббирована эта мясная программа на уровне правительства, они вводили общественность в заблуждение. Трубили: нам нужно срочно наращивать поголовье КРС внутри Казахстана, чтобы через десять лет нарастить нужные объемы и стать если не государством-лидером в сфере мясного животноводства (всего в мире таких стран шесть-семь: США, Канада, Бразилия, Аргентина, Уругвай, Австралия, ну может еще Франция), то хотя бы заметным субъектом на этом рынке.

Мечта вполне достижимая, учитывая территорию Казахстана и наличие пастбищ. Но это теоретически. А практически…

Все эти «объяснялки», которые генерировались в мозгу только одного человека – бывшего министра сельского хозяйства РК Асылжана Мамытбекова, всегда проходили через меня.

А я уже перерабатывал и «докручивал» про то, что мы сейчас ворвемся на мировой мясной рынок как Чингис хан; про то, что мы заполним отечественные мясокомбинаты своим скотом, который будем перерабатывать без остатка, останется только одно «му!»; про то, как к нам уже ломятся в двери инвесторы из Ирландии, Италии, Китая, Австралии и Израиля и прочая белиберда.

Реальность же оказалась куда прозаичнее… Купленный в огромных количествах скот в Российской Федерации, в прямом смысле слова «прокрутили» в Казахстане в течении года, кому-то дали разродиться, кому-то нет и все это эшелонами через Туркестанскую и Актюбинскую области продали в Узбекистан, обратно в Россию, да вывезли в Армению.

В чем секрет? Да в том, что закупался скот в России при помощи государственных субсидий, а чистая прибыль от реализации того же скота в виде маточного поголовья, их потомства в виде не откормленных молодых бычков (да не исключено, что со всем скопом вывозили и откормленных бычков на убой) шла уже в карман ловких дельцов.

Стояли ли непосредственно у кормила этого процесса, выступая в качестве повитух лично Асылжан Мамытбеков, Максут Бактибаев и Умирзак Шукеев, не мне судить.

Просто сейчас мне смешно читать про то, как оказывается, они выполнили задачу, поставленную перед самими собой и обещанную Елбасы Нурсултану Назарбаеву, об экспорте за рубеж более 60 тысяч тонн красного мяса говядины.

Увы, это все чепуха. Как изначально была лапшой, которую они навесили на уши Нурсултану Абишевичу, история про приход в Казахстан итальянско-армянского инвестора «Cremonini group – Inalca», которому, дескать, не давал жизни тогдашний министр сельского хозяйства РК Аскар Мырзахметов.

Мифический мясокомбинат Inalca был использован всего лишь как таран, чтобы снести с должности главы Минсельхоза господина Мырзахметова. И он сработал. Inalca сделал свое дело, Inalca может уходить.

60 тысяч тонн мяса на экспорт – это такой же наспех сконструированный миф. И вовсе не потому, что скот перегонялся в живом виде, а не переработанном в виде мяса, что как говорят в Одессе две большие разницы.

Нет, просто купили скот в одной стране, а продали в другую. Вот такой круговорот на государственные деньги.

И тут либо – либо. Либо Минсельхоз закрывает глаза на эту «лавочку», благодаря которой кормится узкая группа лиц, а заодно постоянно худеет бюджет министерства, поголовье КРС внутри Казахстане не растет, а наоборот тает на глазах, плюс казахстанские мясокомбинаты и дальше стоят без сырья и работы, либо принимает кардинальные меры по исправлению ситуации.

Слава богу, было принято второе, не побоюсь этих слов, прагматичное и патриотичное решение.

Где, на каком этапе они «сломались»? Или может быть изначально, никто и не думал претворять в жизнь казахстанскую мечту о мясной сверхдержаве в Евразии. Как гордо и красиво звучит, не правда ли. Это я тоже сам придумал.

У меня есть своя версия на этот счет. В конце октября 2018 года на одном из форумов, при мне, высокопоставленный чиновник Минсельхоза подошел к представителю «Мясного союза» и сказал дословно: «Лавочка прикроется через год – максимум два. Нужно спешить».

То есть, никакого десятилетия на реализацию этой мясной госпрограммы, в том виде, в каком она была прописана, они же сами не отводили. Максимум рассчитывали дотянуть до конца 2020 года. А там хоть потоп.

Теперь можно более или менее точно предположить, почему именно 2019 год стал годом шквальных продаж за границу нашего поголовья крупного рогатого скота. Да потому что их вначале 2019 года вытолкнули из Минсельхоза. Да, не всех, но главных идеологов и главную ударную силу уж точно. Поэтому они спешили, торопились сильно, потому что знали, что «лавочка» вот-вот закроется.

После прочтения вчерашней статьи, мне пришлось открыть свой чулан. Мне долго не хотелось этого делать, но все же я решил поднять кое-какие данные «в тему».

Признаюсь, что «сокровищница» моего чулана – это не предмет столь короткого разговора, который я затеял просто как прелюдию к материалу своих коллег. Это то, чем меня пичкали на протяжении полутора лет, пока я обслуживал эту группу влияния.

Так уж вышло, что у них внутри был мощный раздрай. Перманентный, который всегда с тобой. Грызясь и интригуя против друг друга, разные представители клана бывало плакались мне в жилетку, снабжая всяческими материалами и сведениями для причинения вреда своим соперникам внутри группы. Наверное, потому что, как они выражались, я «хорошо умею запускать шары».

Это, кстати, и послужило одной из веских причин моего системного разочарования и в них, и, пожалуй, в самой нашей государственной службе. Потому что ты никогда не знаешь, кто твой истинный враг: тот, кто снаружи или тот, кто внутри и возле тебя, которому ты всецело доверяешь.

Так уж вышло, что мне часто «сливали» Максута Бактибаева: его и его «SC Food». Точнее, «SC Food» это не совсем его компания, он лишь выступает как верхушка айсберга. По крайней мере, мне все время об этом жужжали, просили пропихнуть «заказной» материал об истинных владельцах и бенефициарах компании, о том, сколько она долгов набрала и т.д.

Я, конечно, все собирал, но ничего не делал в этом направлении. Потому что, иначе все чем мне приходилось заниматься, в мгновение ока утратило бы смысл.

Сейчас же прошло время и многое на расстоянии видится по-другому. Так и так, стали появляться статьи о реальном положении дел этой компании, поэтому, пока, не углубляясь в подробности, могу добавить:

«SC Food» — поразительная компания. Ей была открыта кредитная линия за счет средств Национального фонда – ни много ни мало в размере 2,1 млрд. тенге. Причем, это было еще 10 лет назад и произошло через АО НУХ «КазАгро», его дочерние структуры.

Тогда как за это время фактическая возвратность кредитных средств составила менее 8 %. Срок возврата денег Нацфонда несколько раз пролонгировался, в итоге его каким-то образом увеличили до 20 лет с первоначальных 10-ти. Что за помощь: от кого, за какие заслуги, почему такие супер-выгодные условия?

При этом, имея такой карт-бланш от Нацфонда, компания насобирала денег с малых фермеров-животноводов. То, что раскопали коллеги из Azattyq Rýhy это всего лишь часть. Сейчас всплывает сумма долга почти в 300 миллионов тенге перед малыми фермерами, перед которыми не выполняются условия по поставке почти 500 голов крупного рогатого скота.

В общем, я пока умываю руки и прошу ознакомиться со статьей коллег. И если надо чуть позже могу выложить более подробную информацию об истории создания компании, ее бенефициарах, истории кредитования, финансовой задолженности, неисполненных договорах с малыми фермерами в разрезе областей страны и т.д.

А пока с прискорбием отхожу в сторону.

Валерий СУРГАНОВ

«Ни скота, ни миллионов: как фермер поверил обещаниям «Мясного союза Казахстана»

За сотню коров он отдал кредитные средства, и не дождавшись скота, начал судиться

Фермер из Павлодарской области, глава крестьянского хозяйства (КХ) «Замандас» Балгабай Бакишев подал иск в суд на ТОО «SC Food», руководителем которого является гендиректор «Мясного союза Казахстана» Максут Бактибаев. Данная компания, по его словам, обещала поставить 100 голов КРС — бычков герефордской породы на сумму в 62,5 млн тенге, передает корреспондент агентства Azattyq Rýhy.

У этого фермера и многих его коллег накопилось немало вопросов к председателю правления «Мясного союза» Асылжану Мамытбекову.

Известный в области и по всей стране фермер Балгабай Бакишев развивает свое КХ в Иртышском районе. Глава хозяйства рассказал нам, что каждые два года завозит быков герефордской породы мясного направления. Она очень похожа на «казахскую белоголовую», известную как акбас.

«Сначала растил акбас, потом начал подмешивать герефордскую. Телята выходили хорошие, весовые. Ранее покупали у местных КХ и в Кокшетау. Я доволен этой породой», — делится животновод.

Однако в 2019 году поиски бычков полюбившегося вида в Казахстане и России не увенчивались успехом. Но затем, казалось, выход нашелся. В Павлодар, вспоминает Балгабай Бакишев, приехал гендиректор ассоциации «Мясной союз Казахстана» Максут Бактибаев с предложением о закупе КРС через подконтрольное ему ТОО «SC «Food». Глава КХ «Замандас» тут же поверил словам руководителя такого ранга.

«Мы были уверены, что государство посмотрело в нашу сторону, на проблемы крестьян. Я имел на руках кредитные деньги, но не мог нигде купить коров: объездил Пермскую, Иркутскую области, Красноярский край. Не нашел там герефорда. До этого приезжали и россияне, но я не соглашался, потому что не знал их», — утверждает Балгабай Бакишев.

Ранее КХ «Замандас» через кредитное товарищество «Иртыш» по программе «Сыбаға» получило 62,5 млн тенге на покупку КРС, и глава хозяйства горел желанием их вложить куда-нибудь, чтобы средства начали «работать».

20 августа 2019 года Балгабай Бакишев подписал договор с ТОО «SC Food» о поставке ему из Бразилии 100 голов бычков герефордской породы. Вторая сторона, по его словам, обязалась предоставить скот ровно через три месяца, то есть в 20-х числах ноября.

«Но скота не было. Звоню узнать, в чем дело. Трубки не берут», — рассказывает глава КХ.

В декабре Балгабай Бакишев отправил в ТОО «SC Food» письменную претензию с просьбой вернуть деньги. При этом, на предложение данной компании поставить коров симментальской породы глава КХ «Замандас» ответил решительным отказом.

«Я не ее заказывал! Мне говорят, что вышло так, что танкер, который должен был привезти скот из Бразилии, не был заполнен – надо было набрать четыре тысячи голов. На какое число голов они собрали заявки, не знаю», — отмечает наш собеседник.

Герефордская порода — британская мясная порода. Ее отличает «высокий выход мяса, неприхотливость в плане кормления, яркий вкус и нежная консистенция мраморной говядины»

После празднования Дня Независимости фермер опять послал претензию в адрес поставщика, но до сих пор письменного ответа от ТОО «SC Food» не получил.

«Если герефорда нет, то зачем потратили мои деньги? Пусть лежали бы. Куда потратили, не говорят. Но объясняют, что продадут какой-то скот, который закупили. Почему на мои деньги?!», — возмущается Балгабай Бакишев.

Тем временем, фермеру грозят штрафные санкции за невыплату кредита, начисляются проценты. Заемные миллионы словно испарились, жалуется мужчина.

«Недавно я поехал к Бактибаеву поговорить, и в его кабинет зашел Мамытбеков (Асылжан Мамытбеков, председатель правления «Мясного союза Казахстана» — Azattyq Rýhy). Они оба – одна команда, напрямую связаны друг с другом. Делом общим или родственники, я не знаю. В тот день они оба ушли от меня, потому что приехали китайцы. Я не стал ждать, пока закончатся их переговоры, и уехал», — вспоминает фермер.

В результате Балгабай Бакишев подал иск против ТОО «SC Food». Скоро пройдет первое слушание.

«Два года назад примерно я пересекался с Мамытбековым. Хотел с ним посоветоваться, как с бывшим министром по вопросу сельских кооперативов. Вроде министр он был нормальный, думал я. Но разговора не получилось, он вышел резким, и мы ушли оттуда. Тогда я не знал, что Бактибаев с ним связан», — продолжает фермер.

В АО «Аграрная кредитная корпорация» Azattyq Rýhy рассказали, что знакомы с ситуацией вокруг КХ «Замандас».

«В 2019 году к нам поступил ряд обращений от фермеров Карагандинской и Павлодарской области о несвоевременной поставке КРС оператором ТОО «SC Food», закупаемого в рамках реализации госпрограммы кредитования. Срок просрочки у всех различный. В свою очередь это негативно влияет на своевременное освоение заемщиками целевого использования заемных средств и сказывается на исполнении договорных обязательств заемщика перед кредитором, — сообщает служба маркетинга и PR «Аграрной кредитной корпорации».

Налоговые отчисления SC Food

2013 год – 8 110 600 тенге

2014 год – 9 603 600 тенге

2015 год – 7 427 600 тенге

2016 год – 10 027 700 тенге

2017 год – 8 871 600 тенге

2018 год – 35 015 900 тенге

2019 год – 0 тенге.

Фермер из Степногорска Иван Бондаренко негодование павлодарского коллеги разделяет полностью. По его словам, он также заключил договор с «SC Food» о поставке 59 голов КРС герефордской породы на общую сумму 32,5 млн тенге. ТОО должно было привезти скот к концу декабря.

«Из того количества герефорда лишь 10 голов соответствовали моим требованиям. Затем мне предложили породу ангус, но там также лишь 11 голов нас устраивали, остальные были маленькие», — говорит Иван Бондаренко.

Деньги на приобретение скота у степногорского фермера тоже были заемные – он получил их в АО «Фонд финансовой поддержки сельского хозяйства».

«По информации ИП «Бондаренко», причиной срыва сроков является неисполнение обязательств по поставке КРС со стороны ТОО «SC Food». Отмечу, что заемщики фонда выбирают поставщика самостоятельно», — говорит директор Департамента мониторинга проектов АО «Фонд финансовой поддержки сельского хозяйства» Максат Касымбеков.

Агентство Azattyq Rýhy направило официальный запрос председателю правления «Мясного союза Казахстана» Асылжану Мамытбекову с просьбой разъяснить ситуацию».

Ризабек ИСАБЕКОВ

Фермер из Павлодарской области, глава крестьянского хозяйства (КХ) «Замандас» Балгабай Бакишев подал иск в суд на ТОО «SC Food», руководителем которого является гендиректор «Мясного союза Казахстана» Максут Бактибаев. Данная компания, по его словам, обещала поставить 100 голов КРС — бычков герефордской породы на сумму в 62,5 млн тенге, передает корреспондент агентства Azattyq Rýhy.

У этого фермера и многих его коллег накопилось немало вопросов к председателю правления «Мясного союза» Асылжану Мамытбекову.

Известный в области и по всей стране фермер Балгабай Бакишев развивает свое КХ в Иртышском районе. Глава хозяйства рассказал нам, что каждые два года завозит быков герефордской породы мясного направления. Она очень похожа на «казахскую белоголовую», известную как акбас.

«Сначала растил акбас, потом начал подмешивать герефордскую. Телята выходили хорошие, весовые. Ранее покупали у местных КХ и в Кокшетау. Я доволен этой породой», — делится животновод.

Однако в 2019 году поиски бычков полюбившегося вида в Казахстане и России не увенчивались успехом. Но затем, казалось, выход нашелся. В Павлодар, вспоминает Балгабай Бакишев, приехал гендиректор ассоциации «Мясной союз Казахстана» Максут Бактибаев с предложением о закупе КРС через подконтрольное ему ТОО «SC «Food». Глава КХ «Замандас» тут же поверил словам руководителя такого ранга.

«Мы были уверены, что государство посмотрело в нашу сторону, на проблемы крестьян. Я имел на руках кредитные деньги, но не мог нигде купить коров: объездил Пермскую, Иркутскую области, Красноярский край. Не нашел там герефорда. До этого приезжали и россияне, но я не соглашался, потому что не знал их», — утверждает Балгабай Бакишев.
Ранее КХ «Замандас» через кредитное товарищество «Иртыш» по программе «Сыбаға» получило 62,5 млн тенге на покупку КРС, и глава хозяйства горел желанием их вложить куда-нибудь, чтобы средства начали «работать».

20 августа 2019 года Балгабай Бакишев подписал договор с ТОО «SC Food» о поставке ему из Бразилии 100 голов бычков герефордской породы. Вторая сторона, по его словам, обязалась предоставить скот ровно через три месяца, то есть в 20-х числах ноября.

«Но скота не было. Звоню узнать, в чем дело. Трубки не берут», — рассказывает глава КХ.

В декабре Балгабай Бакишев отправил в ТОО «SC Food» письменную претензию с просьбой вернуть деньги. При этом, на предложение данной компании поставить коров симментальской породы глава КХ «Замандас» ответил решительным отказом.

«Я не ее заказывал! Мне говорят, что вышло так, что танкер, который должен был привезти скот из Бразилии, не был заполнен – надо было набрать четыре тысячи голов. На какое число голов они собрали заявки, не знаю», — отмечает наш собеседник.
Герефордская порода — британская мясная порода. Ее отличает «высокий выход мяса, неприхотливость в плане кормления, яркий вкус и нежная консистенция мраморной говядины»

После празднования Дня Независимости фермер опять послал претензию в адрес поставщика, но до сих пор письменного ответа от ТОО «SC Food» не получил.

«Если герефорда нет, то зачем потратили мои деньги? Пусть лежали бы. Куда потратили, не говорят. Но объясняют, что продадут какой-то скот, который закупили. Почему на мои деньги?!», — возмущается Балгабай Бакишев.

Тем временем, фермеру грозят штрафные санкции за невыплату кредита, начисляются проценты. Заемные миллионы словно испарились, жалуется мужчина.

«Недавно я поехал к Бактибаеву поговорить, и в его кабинет зашел Мамытбеков (Асылжан Мамытбеков, председатель правления «Мясного союза Казахстана» — Azattyq Rýhy). Они оба – одна команда, напрямую связаны друг с другом. Делом общим или родственники, я не знаю. В тот день они оба ушли от меня, потому что приехали китайцы. Я не стал ждать, пока закончатся их переговоры, и уехал», — вспоминает фермер.

В результате Балгабай Бакишев подал иск против ТОО «SC Food». Скоро пройдет первое слушание.

«Два года назад примерно я пересекался с Мамытбековым. Хотел с ним посоветоваться, как с бывшим министром по вопросу сельских кооперативов. Вроде министр он был нормальный, думал я. Но разговора не получилось, он вышел резким, и мы ушли оттуда. Тогда я не знал, что Бактибаев с ним связан», — продолжает фермер.

В АО «Аграрная кредитная корпорация» Azattyq Rýhy рассказали, что знакомы с ситуацией вокруг КХ «Замандас».

«В 2019 году к нам поступил ряд обращений от фермеров Карагандинской и Павлодарской области о несвоевременной поставке КРС оператором ТОО «SC Food», закупаемого в рамках реализации госпрограммы кредитования. Срок просрочки у всех различный. В свою очередь это негативно влияет на своевременное освоение заемщиками целевого использования заемных средств и сказывается на исполнении договорных обязательств заемщика перед кредитором, — сообщает служба маркетинга и PR «Аграрной кредитной корпорации».



Фермер из Степногорска Иван Бондаренко негодование павлодарского коллеги разделяет полностью. По его словам, он также заключил договор с «SC Food» о поставке 59 голов КРС герефордской породы на общую сумму 32,5 млн тенге. ТОО должно было привезти скот к концу декабря.

«Из того количества герефорда лишь 10 голов соответствовали моим требованиям. Затем мне предложили породу ангус, но там также лишь 11 голов нас устраивали, остальные были маленькие», — говорит Иван Бондаренко.

Деньги на приобретение скота у степногорского фермера тоже были заемные – он получил их в АО «Фонд финансовой поддержки сельского хозяйства».

«По информации ИП «Бондаренко», причиной срыва сроков является неисполнение обязательств по поставке КРС со стороны ТОО «SC Food». Отмечу, что заемщики фонда выбирают поставщика самостоятельно», — говорит директор Департамента мониторинга проектов АО «Фонд финансовой поддержки сельского хозяйства» Максат Касымбеков.

Агентство Azattyq Rýhy направило официальный запрос председателю правления «Мясного союза Казахстана» Асылжану Мамытбекову с просьбой разъяснить ситуацию.

Ризабек ИСАБЕКОВ

В своем выступлении, на заседании Комитета АПК Сената Парламента РК, генеральный директор Казахского научно-исследовательского института земледелия и растениеводства Андрей Агеенко остановился на ситуации в семеноводстве.
А.Агеенко отметил, что остро стоит проблема хранения генофонда растений, а также с системой первичного семеноводства.

«Существующая система первичного семеноводства не соответствует требованиям современного агробизнеса, отсутствует контроль за отечественным рынком семян, большинство фермеров сеют зерном, которое не соответствует стандартам. Все эти факторы обрекают поля на низкую урожайность и продуктивность. Предлагаем внести изменения в систему контроля семеноводства, разрешить выпускать на рынок перспективные сорта культур, не дожидаясь трехлетнего цикла регистрации в реестре», — сказал А.Агеенко.

Фракция партии «Ак жол» готовит в суд иск министерству сельского хозяйства за отказ поддержать сельхозпроизводителей, заявил ее председатель – депутат мажилиса Азат Перуашев.

«Получается, что чиновникам легче платить людям за безделье (адресная социальная помощь, АСП – КазТАГ), чем поддержать тех же самых сельчан, которым задолжало государство. Это не экономическая политика, а нечто похожее на королевство кривых зеркал. Фракция партии «Ак жол» настаивает на выделении средств на субсидирование сельского хозяйства. В противном случае партия «Ак жол» готова обратиться в суд в целях защиты сельских предпринимателей. Соответствующий иск минсельхозу нами уже готовится», — заявил Перуашев в среду на очередном заседании мажилиса в Нур-Султане.

Депутатская фракция «Ак жол» еще 13 марта текущего года, отметил председатель партии, требовала решить вопрос и погасить задолженность по субсидиям сельхозпроизводителям.

«В рамках уточненного бюджета мы видим, что этот вопрос так и не решен, а задолженность в размере Т37 млрд не будет возмещена. По разъяснению минфина, минсельхоз должен был предоставить расчеты по эффективности субсидирования сельхозпроизводителей, предложить его новые формы и методы. Но ведь сама программа субсидирования сельхозпрозводителей в процессе утверждения правительством несколько лет назад уже проходила межведомственное согласование. То есть, ее эффективность просчитывалась заранее», — пояснил мажилисмен.

Между тем, сотни и тысячи сельхопроизводителей, крестьянских хозяйств по всему Казахстану, заметил депутат мажилиса, поверили государству, взяли кредиты и, пройдя семь кругов ада, вложились в сельскохозяйственное производство.

«А теперь госорганы вдруг проснулись и передумали возмещать задолженность. Получается, такой вот лохотрон с аулом. Вот куда нужно направлять все средства для эффективной борьбы с безработицей! Вот откуда идет рост количества получателей АСП!» — подчеркнул лидер «Ак жола».

Также Перуашев затронул и другие вопросы, связанные с уточненным государственным бюджетом.

«Так, незапланированные дополнительные поступления в бюджет, связанные с дивидендами на госпакет акций можно только приветствовать. Но при этом возникает вопрос качества бюджетного планирования. В то же время достаточно неоднозначно выглядит уточнение расчетов по факту поступления Т20 млрд за счет штрафов и пени. Нас не удовлетворяет объяснение госорганами этого факта улучшением налогового администрирования», — настаивает парламентарий.

Как сообщают обращающиеся в партию «Ак жол» бизнесмены, продолжил фракции, практически повсеместно, включая столицу, столичную область и другие регионы, в последнее время их приглашают в налоговые органы без всяких оснований, ненавязчиво предлагают выплатить дополнительно Т20-30 млн и более, «так сказать, по итогам камерального контроля или мониторинга».

«В случае же отказа обещают направить реальные проверки с заданием найти повод и оштрафовать на гораздо большие суммы. Все понимают, что это не пустые угрозы. Сколько таких вот угроз было на самом деле реализовано и потом деньги пришли в бюджет в виде штрафов и пени, конечно, вопрос. В любом случае, это по факту двойное налогообложение. Необходимо разобраться в данной ситуации и исключить необоснованное давление на бизнес», — потребовал Перуашев.

Дополнительные затраты, дополнил он, направлены на решение вопросов в социальной сфере, в том числе на выплату АСП в связи с увеличением количества получателей.

«По этой статье (расходов бюджета – КазТАГ) у нашей фракции нет никаких возражений, и мы даже предлагаем правительству в следующие периоды предусмотреть резервы на данные цели, учитывая сложное положение, в котором сегодня находятся тысячи малообеспеченных казахстанцев. Это наши люди, и мы обязаны поддерживать своих сограждан, помочь им преодолеть бедность и нищету, стать на ноги в нынешний непростой период. Особенно это касается семей с детьми-инвалидами», — уточнил депутат.

В то же время, констатирует лидер «Ак жола», возникают вопросы к министерству труда.

«На протяжении последних десяти лет правительство ежегодно направляет колоссальные средства на решение вопросов безработицы и развитие массового предпринимательства. Но мы даже точно не знаем, сколько десятков или сотен миллиардов тенге на это потрачено. Как раз большое количество получателей АСП говорит о малой эффективности этих мер. Де-факто расходы на обучение и микрокредитование означают стимулирование натурального хозяйства, а не рыночной экономики. Если бы госорганы на самом деле обеспечивали население занятостью и зарплатами, если бы десятки тысяч рабочих мест и сотни предприятий были созданы не на бумаге, а на деле, то сегодня в стране не стояла бы так остро проблема безработицы и семей без дохода», — разъяснил Перуашев.

По его мнению, куда эффективнее вести либеральную инвестиционную и налоговую политику, обеспечить предприятия свободным доступом к инфраструктуре, защитить их от монополистов и прочих вымогателей.

«Новые рабочие места создаются именно так, а не накачиванием денег в банки и кабинеты чиновников», — детализирует парламентарий.

Другой спорный вопрос, подметил мажилисмен – это увеличение расходов на строительство объектов здравоохранения на Т23 млрд.

«Вынужден напомнить, что депутаты фракции «Ак жол» неоднократно обращали внимание на нецелесообразность дармовой приватизации лечебных учреждений. Буквально месяц назад, 10 сентября, в депутатском запросе мы привели пример такой приватизации, когда детская клиника в Алматы была подарена, по другому это нельзя назвать, за первичный платеж в Т90 млн, тогда как на счету самой клиники было Т170 млн. И таких примеров много, включая крупные объекты», — акцентировал депутат.

А теперь, уверен он, «раздаривая уже имеющиеся клиники, государство тратит миллиарды тенге на строительство новых клиник».

«Которые, возможно, через некоторое время вновь уйдут подешевке в чьи-то руки. Думаю, со всей этой схеме нужно серьезно разобраться и поставить жирную точку», — резюмировал Перуашев.

Источник фото: alex-romanov.net