Сельское хозяйство — важнейшая часть народнохозяйственного комплекса страны, одна из основных сфер материального производства, оказывающая большое влияние на повышение благосостояния трудящихся и темпы развития советской экономики: продукты сельского хозяйства и промышленные товары, производимые из сельскохозяйственного сырья, составляют 2/3 розничного товарооборота государственной и кооперативной торговли (1975).

Главный фигурант нашумевшего «хлебного дела» Михаил Исаев сколотил первоначальный капитал во время Великой Отечественной войны. Он работал в Росглавхлебе, который занимался распределением продуктов первой необходимости по всей стране. И хотя Исаев занимал там не самую высокую должность, но именно он умудрился создать целую структуру, работавшую во многих городах страны и воровавшую продукты даже при поставках в блокадный Ленинград. Ну, а после войны «хлебная» мафия развернулась на полную катушку, воруя продукты тоннами.

До мошенников не доходили руки

Когда именно Михаил Исаев пришел на работу в Росглавхлеб, история умалчивает. Еще во время следствия дело было секретным, ну, а после приговора всем фигурантам в 1947 году материалы уголовного дела были засекречены. После смерти Иосифа Сталина это дело вообще исчезло в неизвестном направлении.
Так что о деятельности «хлебной» мафии сейчас можно судить по публикациям в газетах того времени. А стоит сказать, что о «хлебном деле» в то время писали все газеты. Подавая его как крупную победу партии и Сталина над преступностью, которая в послевоенные годы расцвела пышным цветом.

Современные россияне о послевоенной преступности знают в основном по фильму «Место встречи изменить нельзя». И хотя реальная и киношная истории банды «Черная кошка» ОЧЕНЬ сильно отличаются, братьям Вайнерам все-таки удалось в своей книге «Эра милосердия» (по который и был снят фильм Станиславом Говорухиным) передать сам дух послевоенной криминализации страны. Что, в общем-то, неудивительно: оружия в стране было навалом; с фронта возвращались закоренелые уголовники, прошедшие через штрафбаты и полностью реабилитированные, но вот работать почему-то не желавшие; да и среди ранее не судимых фронтовиков встречались те, кому работать не хотелось.

Милиция захлебывалась от вала бытовых преступлений. Любая ссора в пивной могла вылиться в перестрелку с применением чуть ли не автоматов и пулеметов. Ссора с женой и соседями тоже могла обернуться кровавой вооруженной разборкой. Нападения на магазины (ради пары бутылок водки и закуски) с применением оружия случались по нескольку раз на дню. Тут уж было не до тщательных расследований хозяйственных преступлений.
А Исаев с подельниками, чувствуя полную безнаказанность, наглели все больше. И даже перестали стесняться своего богатства, ежедневно устраивая кутежи в лучших ресторанах Москвы, а также громкие посиделки на даче Исаева. Хотя в начале своей преступной деятельности фигуранты «хлебного дела» предпочитали вести себя тихо. Потому что, если бы обычные граждане узнали, на ЧЕМ зиждется их богатство, вполне возможно, что подозреваемые могли и не дожить до суда. Население в основном снабжалось продуктами по карточкам (их отменили в декабре 1947 года), а на черном рынке буханка хлеба стоила 500 рублей при зарплате, например, уборщицы или грузчика в 150−200 рублей в месяц. Но Исаев с «партнерами» зарабатывали колоссальные деньги не на торговле украденным хлебом.

Кому война, а кому — мать родна…

Снабжение в Советском Союзе было особой (и весьма специфической) сферой деятельности. На любом предприятии существовали снабженцы, которые «добывали» для своих фабрик и заводов необходимые для бесперебойной деятельности ресурсы и изделия. Ведь из-за нехватки каких-нибудь гаек мог фактически остановиться какой-нибудь вагоностроительный комбинат! А это грозило срывом плана, оргвыводами вплоть до лишения партбилета и даже лагерями. Для того чтобы «добывать» и «выбивать», требовался определенный талант, нужно было иметь обширные связи, уметь очаровывать собеседника и пр. Хороший снабженец такими талантами обладал в полной мере. А еще больше трети советских снабженцев имели судимости и могли пользоваться еще и криминальными связями.

В пищевой промышленности снабженцы «добывали» не гайки или трубы, а муку, сахар, масло, яйца и пр. Распределением продуктов, как уже упоминалось, занимался Росглавхлеб, ну, а поставками в регионы заведовал отдел снабжения, которым и руководил Исаев.
Как позже установит следствие, мафиозная структура во главе с Исаевым стала складываться еще в годы войны. Уже тогда будущий начальник отдела снабжения Росглавхлеба был довольно богат. Потому что сумел купить себе «бронь» (освобождение от воинской службы) за баснословные деньги. И то, что он не попал на фронт, позволило сделать ему довольно быструю карьеру: всего за полтора года из рядовых снабженцев одного из региональных трестов он дорос до начальника отдела снабжения всесоюзного учреждения. Другие же сотрудники «брони» не имели и ушли на фронт, вот кадров и не хватало.

Несомненно, без высокопоставленных знакомств здесь не обошлось. Но главным фактором были все-таки деньги. Для тех, кто занимался снабжением продовольствием воинских частей, воровать продукты были слишком рискованно: поймав за руку, таких расстреливали на месте. В лучшем случае отправляли в штрафбат. Но кроме воинских частей и военных предприятий существовала масса гражданских структур, снабжавшихся продовольствием из государственных источников. Те же детские дома, пекарни, снабжавшие магазины и рестораны (которые действовали и во времена войны), наконец, поставки продовольствия в блокадный Ленинград. Существует масса возможностей отгрузить не тонну муки, а, например, 980 кг, не тысячу яиц, а 990 и т. д. «Сэкономленное» продовольствие поставлялось на рынки, где продавалось по сумасшедшим ценам. И все равно в военное время воровать было слишком опасно. А уж выставлять напоказ то, что у тебя на столе не ломтик черного хлеба, наполовину состоящего из отрубей, а белый хлеб из муки высшего сорта, было вообще сродни самоубийству. Поэтому те, кто наживался на воровстве продовольствия, в военные годы не только воровали с большой опаской и по мелочи, но и старались вести себя как можно скромнее. Но зато когда война закончилась и законы военного времени были отменены (более того, как мы уже писали, после войны смертная казнь в СССР была отменена, что, впрочем, не касалось военных преступников), Исаев с «компаньонами» развернулся вовсю.

Сгнившие деньги

Кроме обширной сети снабженцев из региональных продовольственных трестов (география раскинулась на полстраны, начиная от Узбекистана и заканчивая Восточной Сибирью и Крайним Севером), по сути работавших на Исаева, в его структуре имелись и люди, не имевшие прямого отношения к поставкам продовольствия. Одним из таких людей был вор в законе Андрей Горелов.
После войны дельцы типа Исаева были лакомой добычей для банд уголовников и бывших фронтовиков. Но Горелов умел «решать вопросы» с криминальными авторитетами, в большинстве возглавлявшими подобные банды. Для того чтобы и бандиты не остались в обиде, и структуры Исаева (как и он сам) не страдали, была придумана довольно простая схема.

В СССР в довоенное время и так была не очень разветвленная система железных дорог. Которая пострадала еще и во время войны: ведь «рельсовая война» велась партизанами на территории европейской части страны. Так что проходимость железнодорожных составов оставляла желать лучшего. Составы с продовольствием частенько простаивали неделями на каком-нибудь полустанке. Исаев, к которому стекалась информация о задержках продовольственных составов, передавал информацию Горелову. Ну, а тот наводил на такие застрявшие составы бандитов. Чаще всего за половину награбленного, но бывало и такое, что бандитов использовали втемную. Когда они грабили вагоны, в которых было загружено меньше половины от того, что указывалось в накладных. Конечно, после прибытия к месту назначения недостача моментально бы вскрылась. Но после нападения все списывалось на бандитов.

Исаев и его структура ворочали тоннами продуктов, деньги к ним текли рекой. Но куда их тратить? Построить шикарный дом или купить дорогую машину было слишком опасно: это могло привлечь внимание правоохранительных органов. Оставалось скупать ювелирные украшения (а с этим в СССР было сложно, новые украшения почти не выпускались), одаривать жен или любовниц меховыми изделиями и импортной одеждой, купленной на черном рынке, затевать кутежи в ресторанах. Ну и складывать деньги в банки да закапывать их на приусадебном участке.
С закапыванием денег у Исаева вышел конфуз. Когда после ареста сотрудники милиции стали перелопачивать огород на даче Исаева, они достали несколько десятков банок со… сгнившими деньгами, которые испортились от негерметичности крышек. Оставались рестораны и кутежи на даче: в Москве Исаев все-таки побаивался слишком уж шумно гулять, но зато на даче в небольшой подмосковной деревушке отрывался вовсю. Не давая спать по ночам местным жителям. Те пытались жаловаться участковому, но тот фактически состоял на довольствии у Исаева, а потому всячески прикрывал его.

Слишком много внимания…

Сгубила «хлебную» мафию целая цепочка событий, случившаяся летом 1947 года. К тому времени Исаев обзавелся связями на самом верху контролирующих и проверяющих органов. А потому чувствовал себя защищенным со всех сторон. Посиделки в ресторанах, которые Исаев ранее проводил 1−2 раза в неделю, стали ежевечерним мероприятием. И каждую ночь жители деревни, где у Исаева была дача, имели возможность «наслаждаться» женскими визгами, громкой музыкой, пьяными «ансамблями» гостей Исаева. А наутро еще и лицезреть последствия ночных гулянок в виде разбитых или просто пустых бутылок на улице, следы опорожнений желудков, поломанных заборов. И хотя, протрезвев, Исаев обычно устранял последствия оргий, местные жители все равно были недовольны.

Плюс в милицию и Министерство государственной безопасности постоянно поступали сигналы о том, что некий советский служащий ведет жизнь не по средствам. Это были сообщения от информаторов правоохранительных органов. Как мы уже писали, почти все сотрудники ресторанов в СССР были штатными «стукачами» КГБ/МГБ или МВД. До некоторых пор на эти сообщения особого внимания не обращали, но в конце концов сигналов стало слишком много, и сотрудники МГБ установили за Исаевым слежку.
Они еще только стали накапливать кое-какую информацию, когда у Исаева… повесилась жена. Начальник отдела снабжения Росглавхлеба и раньше был весьма груб с женой, третировал ее даже при посторонних, а уж когда пустился во все тяжкие, так вообще стал спать с любовницами чуть ли не на глазах у жены. В конце концов та не выдержала. А самоубийство жены госслужащего очень специфическое дело, которое привлекало слишком пристальное внимание.

Это понимал и Исаев, а потому задействовал все свои связи, заплатил кучу денег, но в свидетельстве о смерти причиной стоял инфаркт. Однако за всеми этими телодвижениями продолжали следить сотрудники МГБ. Пока Исаев менял причину смерти своей жены, они зафиксировали большинство его связей. А потом приватно побеседовали с его подчиненными.

Следствие было довольно быстрым, а суд скорым. Исаев, главный бухгалтер Росглавхлеба Давид Розенбаум (который в «хлебной» мафии занимался всей документацией) и еще трое участников махинаций с продуктами были приговорены к 25 годам лишения свободы. Остальные члены «хлебной» мафии получили от 10 до 20 лет лагерей. Горелова сотрудникам МГБ и МВД найти не удалось. А также за кадром остались покровители Исаева из более высоких кабинетов, которые, несомненно, были, но фамилии которых так и не были названы.

В феврале 1976 года в Москве открылся XXV съезд КПСС, на котором представители трудовых коллективов отчитались в выполнении плана. Были приняты новые направления развития народного хозяйства на ближайшие 4 года.

Предыстория

Первый секретарь Ц К Компартии Узбекской ССР Шараф Рашидов громогласно заявил с трибуны, что сейчас республика каждый год собирает 4 миллиона тонн хлопка — а будет собирать 5,5 миллионов тонн. В этот день он буквально обрёк свой народ на рабство.
В 70-х годах Узбекская ССР самая процветающая и стабильная республика Средней Азии. Нет массовых беспорядков на этнической основе. Самый высокий уровень образования городского населения. Передовое сельское хозяйство, по сравнению с соседними республиками. Руководителя республики Шарафа Рашидова уважают все местные кланы, но, главное — Кремль. Почти 25 лет он возглавлял Узбекистан. У него были особые отношения с Брежневым, он пользовался безграничным доверием генерального секретаря.
Между Центром и азиатскими республиками была негласная договорённость — «вы сохраняете полную лояльность к высшей власти Советского Союза, удерживаете республику от волнений — а мы вас не трогаем, позволяем оставаться в феодальном строе». Знал ли Рашидов о том, что творит в своем хозяйстве Адылов? Знал, но относился к нему с большим уважением. Его агропромышленный комплекс бил все рекорды по сбору ценнейшего для республики сырья.

Ахмаджон Адылов был практически мифическим персонажем. Это человек, который утратил чувство реальности — он возомнил себя «региональным лидером», человеком, который может делать всё на территории своего совхоза. Адылов возглавлял крупнейшее объединение колхозов и совхозов «Папский агропромышленный комплекс». Газеты трубили о его достижениях в области сельского хозяйства и трудовые рекорды при сборе хлопка. Но среди обычных работников рассказы о нём ходили другие: Ахмаджон настоящий тиран, который превратил работающих у него колхозников в рабов. Он построил тюрьму, в которой провинившиеся колхозники умирали от голода и от пыток. Рой Медведев, историк, даёт свой комментарий: «люди жили в полной нищете. Это были беднейшие кишлаки». А про богатство «хозяина» говорили, что он нашёл и спрятал сокровища эмира Тимура, «проложил» подземную дорогу в Китай. Это был близкий друг Шарафа Рашидова, и он превратил свой район в преступную территорию, где была своя милиция, свои тюрьмы, свои суды.

Андрей Грузин, сотрудник Института стран СНГ отмечает, что и сегодня хлопок остается важной «валютой». На биржах в первую очередь идёт цена золота, цена барреля нефти и цены на хлопок.
До конца 50-х в Узбекистане цвели фруктовые сады и выращивалось очень много овощей. Но потом всю республику охватила гонка за хлопком, потому что он был нужен не только для производства ваты и тканей, но и для оборонного комплекса. Из узбекского хлопка делался порох, составные части для взрывчатки. Поэтому хлопковая отрасль финансировалась из Союзного центра напрямую и на приоритетной основе.

Хлопок стал национальной идеей. На хлопковых полях работали колхозники и городские жители, даже дети. Рой Медведев отмечает, что «школьники до зимы не учились, а работали на хлопковых полях». Подорвалось здоровье нации, потому что хлопковые поля обрабатывались гербицидами и пестицидами, а это очень вредно для здоровья людей.

Представители Узбекской ССР получали ордена и звания за новые достижения хлопковой индустрии. В 1975 году установили рекорд по сбору хлопка — за год собрали 4 миллиона тонн «белого золота». А Шараф Рашидов обещал Брежневу: «Мы дадим стране скоро 5 миллионов тонн». А Леонид Ильич выдвинул встречное предложение — «а может 6 миллионов?» 3 февраля 1976 года Рашидов ставит перед республикой новую задачу — выйти на новый рубеж по сбору в 5 миллионов тонн, а к 1983 году собирать по 6 миллионов тонн. Он прекрасно осознавал, что Узбекистан столько не соберет.

Как выращивали 6 миллионов тонн хлопка

Но уже в 1977 году Узбекистан представляет отчёт, что задачи, поставленные партией, выполняются. Судя по бумажным отчётам, республика производит хлопка всё больше и больше. В Кремле Рашидова снова награждают за успехи. Хотя все прекрасно понимали, что такое количество хлопка Узбекистан дать просто не может. Что же делали, чтобы «перевыполнить» план? Просто приписывали тонны хлопка на бумаге, на самом деле его не было. Секретари обкомов, колхозники и все, кто имел отношению к производству хлопка, фабриковали отчётность.

Ахмаджон Адылов увеличивает норму выработки часов для колхозников. Для обессиленных людей это не прошло даром, начала расти смертность. На работу начали выгонять беременных женщин, росло количество выкидышей и преждевременных родов. Понятие «женское здоровье» для Узбекистана было пустым звуком. Так хлопок стал не богатством Узбекистана, а его проклятием.
Ко всем значимым праздникам в СССР существовали нормы «повышенных обязательств». Работать было невозможно, а выполнять норму было необходимо. Тогда сборщики хлопка начали подкладывать камни в мешки, чтобы веса было больше. Сначала приписки делает бригадир. Потом приписывает председатель колхоза. Потом приписывает руководитель области. Узбекистан получает огромные деньги за хлопок, в том числе и за приписанные тонны. Они расходятся по карманам местных чиновников. Конечно, нужно скрывать тот факт, что нужного количества хлопка нет. Начинается усушка хлопка, его утряска, случаются регулярные «пожары» на заводах. Родилась система, в которой были завязаны все: и сборщики хлопка, и бригадиры, и председатели колхозов, и главы районов. Позже установили, что директору завода, который принял несуществующее сырье, давали взятку — 10 тысяч рублей за один пустой вагон.

Шараф Рашидов в 1974 году получает звание Героя социалистического труда. В это время республика уверенно вышла с 4 миллионов тонн на 5,5. Рашидов чувствовал себя спокойно — малейшая критика республики пресекалась Брежневым, поэтому в Узбекистане росла коррупция, продажа должностей. Брежнев относился к Рашидову как к близкому другу. Генсека всё устраивало: и растущие показатели сбора хлопка, позитивный имидж республики и дорогие подарки.

После смерти Брежнева

10 ноября 1982 года умер Леонид Брежнев. Трон под Рашидовым закачался сразу после похорон генсека. К власти пришёл Юрий Андропов, который ещё с 70-х годов копил компромат на власти Узбекистана. Андропов примерно представлял масштабы воровства и коррупции в республике. 31 октября 1983 года у Рашидова раздался телефонный звонок — от Андропова. Генсек поинтересовался, что с хлопком в этом году. Рашидов ответил, что всё по плану, мол, сдадим. В ответ он услышал: «сколько реальных и приписанных тонн хлопка будет в этом году?». Что было дальше, остаётся загадкой. Официально Рашидова хватил удар. Но есть версия, что он выпил яд.

«Хлопковое дело»

«Хлопковое дело» набирало обороты. Каждый день на допрос вызывали сотни людей. В Узбекистане началась паника. За решётку сажали самых уважаемых и неприкосновенных людей.
За пять лет, с 1979 по 1985, приписали 5 миллионов тонн хлопка. Из госбюджета выплатили 3 миллиарда рублей, из которых 1,4 миллиарды было фактически похищено.
Контрольные органы были не надзирателями, а винтиком в огромном механизме хлопковой мафии. Они всё больше вовлекались в процесс «пиления» бюджета, взаимного обмана. Изъяты миллионы наличных рублей, несколько тонн золотых монет, украшений — всего было так много, что трудно было представить, как можно столько заработать, получая по 180 рублей в месяц.
Андропов понимает, что силами местной милиции не раскроешь преступления, и направляет из Москвы комиссию прокуратуры СССР, в которую вошли следователи со всего Советского Союза. 3 тысячи четыреста оперативных работников МВД и КГБ, почти 700 бухгалтеров и экономистов — почти 5 тысяч человек, весь штаб по расследованию «хлопковых дел»
Адылов предпочёл умаслить ревизоров: зарезал 10 баранов, накрыл шикарный стол, и все три дня обильно кормил и поил московских гостей. Но чтобы расследовать приписки хлопка, нужна ясная голова и внимательность, чего у гостей Адылова к концу третьего дня уже не было.

Андропов лично контролировал «хлопковое дело». Следователи просмотрели огромное количество дел и допросили 56 тысяч человек. Анатолий Лысков, бывший сотрудник МВД СССР, делится воспоминаниями: «прошло столько лет, а цифры до сих пор перед глазами. 22 миллиона 516 тысяч 506 рублей 06 копеек — было доказано такое хищение». СИЗО было переполнено, и все арестованные частично признавали вину: «да, взятку получил, но дал её другому» — и так по кругу.

Стало ясно, что хлопковая мафия держала в руках не только Узбекистан, но и людей в Москве. Также в городах, где работали ватные и хлопковые заводы. Андропов постановил: судить людей по всей строгости, за причастие к узбекскому хлопку.

Следственная группа Николая Иванова и Тельмана Гдляна

Самой активной следственной группой была группа Гдляна-Иванова. Гдлян приехал в Узбекистан из Ульяновской области, Иванов — из Мурманска. Оба давно мечтали о карьере в Москве. Их главный шанс занять посты в столице — «хлопковое дело». Гдлян с Ивановым решили, что дорога к славе должна быть короткой. Гдлян «раскалывал» людей с помощью длинных разговоров, на протяжении которых постоянно курил. От нехватки кислорода люди были готовы признаться в чём угодно. Для Гдляна царицей доказательства было показание человека, если человек признался, то этого вполне достаточно.

Вопрос — как признался. Группа Гдляна использовала массу незаконных способов: содержание подозреваемых в течение нескольких лет в СИЗО, нахождение в одной камере с рецидивистами, угрозы, избиение, пытки, аресты родственников.
Группа Гдляна и Иванова забыла принцип презумпции невиновности. Показательна фраза Гдляна «любого можно сажать». Правила расследования уголовного дела нарушались ради результата — чтобы арестовать как можно большее количество людей. Прокурор Узбекистана подписывал ордер на арест, когда там не было даже имени арестованного, а понятыми выступали агенты КГБ.
За время работы оперативной группы Гдляна и Иванова с собой покончили 16 человек. В тюрьме оказались сотни невинных людей. В 1989 году в «Литературной газете» выйдет статья Ольги Чайковской «Миф», в которой журналистка рассказала о страшных методах группы Гдляна-Иванова. В тюрьму село 27 тысяч людей. Села вся партийная гвардия, 12 первых секретарей обкомов, 6 секретарей Ц К Узбекистана, председатель Президиума Верховного Совета и председатель правительства, все замы, генералы милиции. Широко распространилась смертная казнь. Расстреляли министра хлопкодобывающей промышленности Усманова.

Гдляну и Ивану предложили взятку в миллион рублей, но они её отвергли. Гдлян настаивал, что дело «кремлёвское», ведь при расследовании вышли на такой уровень коррумпированных связей, которые опутали все государственные институты в СССР.
Гдлян и Иванов не сделали политической карьеры. В 1989 году их уволили с формулировкой «за грубые нарушения социалистической законности при расследовании финансовых дел». Следователи смогли уйти от уголовного преследования за халатное отношение к следствию преступления.

При Брежневе в Узбекистане жили по собственным законам. Но следственная группа, присланная в Узбекистан Юрием Андроповым «перепахала» всю республику и нарушила вековые устои жизни. Негласный договор Узбекистана с Кремлём был нарушен.

Вчера я начал разбирать невежественное заявление Владимира Путина, в очередной раз солгавшего про СССР. В частности он заявил 19 декабря, что СССР всегда(!) покупал зерно за рубежом. В первой своей статье я показал, что:

а) СССР большую часть своего времени с 20-х по 60-е годы был нетто-экспортером зерновых, т.е. продавал зерно, а не покупал.

б) Никакой экономической выгоды продажа дешевого зерна для собственной экономики не несет. Продажа продукции низких переделов и покупка продукции высоких переделов — есть первый признак отсталости страны. Признак периферийности в мировом разделении труда.

Все это не является поводом для гордости и тем более не является поводом для очередного очернения СССР, который совершил невероятный подвиг в ХХ веке, став из отсталой страны — сырьевого придатка Запада, коей была дореволюционная Россия, одним из двух мировых индустриальных гигантов, чья промышленность достигла 80% от уровня США.

Сегодня же я хочу продолжить начатое вчера и объяснить уважаемым читателям почему в СССР в итоге стали закупать зерно, а нынешняя РФ стала его продавать.

Для этого поговорим об основных потребителях зерновых. Во-первых, это сам человек, который в настоящее время потребляет хлебных, мучных и прочих изделий в зерновом эквиваленте порядка 100 кг. в год. Остальное у нас на столе занимает порядка 90 кило картошки, 75 килограмм мяса и т.д. То есть населению России для собственного потребления вполне достаточно выращивать порядка 14,7 млн. тонн зерновых в год (100 кг * 147 млн. чел). Однако Россия, как и РСФСР выращивают зерновых значительно больше, чем нужно самим людям для питания. Порядка 100-120 млн. тонн:


В 2017 году РФ поставила вообще исторический рекорд, собрав 135,4 млн. тонн.

Кроме людей, также главным потребителем зерновых является собственное животноводство. Коровы, свиньи, мелкий рогатый скот, птица тоже нуждаются в зерновых. Причем, в значительно больших объемах, чем люди. По этой причине в СССР была установлена норма, что в для покрытия всех собственных потребностей нужно в год порядка 1 тонны зерна на человека. Из которых сам человек потребляет один центнер (10%), а все остальное идет на технические нужды, мобилизационный запас и на прокорм скоту.

При этом потребность в зерновых в СССР/РСФСР все время росла, т.к. все время росло число потребителей зерновых. Численность населения выросла с 100 млн. человек в 1926 году до 148 млн. в 1991 году (в границах РСФСР):



Также, как росло поголовье скота:


Например, с 1946 года общее поголовье выросло с 60 млн. голов до 165 голов в конце 80-х годов. И это еще без кур, гусей, индеек и уток, которые тоже едят главным образом зерновые.

Из этого несложно сделать вывод, что в СССР число потребителей зерна росло значительно быстрее, чем росло производство зерновых. То есть неизбежно должен был наступить момент, когда в СССР должны были начать покупать зерновые за рубежом, для покрытия собственных потребностей. И он наступил в начале 60-х годов.

Из графиков также несложно заметить, что после 1991 года началось заметное снижения числа потребителей зерновых в стране. Народа до 142 миллионов человек, а поголовья сельхозживотных со 165 млн. голов до 65 млн. голов. Из этого факта также несложно понять, что это приведет к снижению внутренних потребностей и переизбытку производства зерновых. Оно и произошло примерно в 2001 году:


И с тех пор это перепроизводство зерновых, а значит импорт только растет.

Только благо ли это, как нам пытается внушить Владимир Путин? Для понимания смотрим на структуру импорта продовольствия РФ:



И структуру экспорта сельхозпродуктов из РФ:



Несложно заметить, что вывозим главным образом сырье и продукцию низкого передела, а завозим высокий передел. То есть даже тут попадаем в ловушку «ножницы цен».

Подводя итоги из всей этой информации, несложно понять, что нынешний сельхоз РФ занят тем, производит и вывозит главным образом то, что должно потребляться внутри страны собственным животноводством.

Собственное же животноводство — главный потребитель зерновых, особенно производство мясо КРС и молочная отрасль, находится в сильнейшем упадке. Хвастаться на этом фоне достижениями сельхоза, как это делает Владимир Путин по меньшей мере неразумно, а по факту — ошибочно.

Главный фигурант нашумевшего «хлебного дела» Михаил Исаев сколотил первоначальный капитал во время Великой Отечественной войны. Он работал в Росглавхлебе, который занимался распределением продуктов первой необходимости по всей стране. И хотя Исаев занимал там не самую высокую должность, но именно он умудрился создать целую структуру, работавшую во многих городах страны и воровавшую продукты даже при поставках в блокадный Ленинград. Ну, а после войны «хлебная» мафия развернулась на полную катушку, воруя продукты тоннами.

До мошенников не доходили руки

Когда именно Михаил Исаев пришел на работу в Росглавхлеб, история умалчивает. Еще во время следствия дело было секретным, ну, а после приговора всем фигурантам в 1947 году материалы уголовного дела были засекречены. После смерти Иосифа Сталина это дело вообще исчезло в неизвестном направлении.
Так что о деятельности «хлебной» мафии сейчас можно судить по публикациям в газетах того времени. А стоит сказать, что о «хлебном деле» в то время писали все газеты. Подавая его как крупную победу партии и Сталина над преступностью, которая в послевоенные годы расцвела пышным цветом.

Современные россияне о послевоенной преступности знают в основном по фильму «Место встречи изменить нельзя». И хотя реальная и киношная истории банды «Черная кошка» ОЧЕНЬ сильно отличаются, братьям Вайнерам все-таки удалось в своей книге «Эра милосердия» (по который и был снят фильм Станиславом Говорухиным) передать сам дух послевоенной криминализации страны. Что, в общем-то, неудивительно: оружия в стране было навалом; с фронта возвращались закоренелые уголовники, прошедшие через штрафбаты и полностью реабилитированные, но вот работать почему-то не желавшие; да и среди ранее не судимых фронтовиков встречались те, кому работать не хотелось.

Милиция захлебывалась от вала бытовых преступлений. Любая ссора в пивной могла вылиться в перестрелку с применением чуть ли не автоматов и пулеметов. Ссора с женой и соседями тоже могла обернуться кровавой вооруженной разборкой. Нападения на магазины (ради пары бутылок водки и закуски) с применением оружия случались по нескольку раз на дню. Тут уж было не до тщательных расследований хозяйственных преступлений.
А Исаев с подельниками, чувствуя полную безнаказанность, наглели все больше. И даже перестали стесняться своего богатства, ежедневно устраивая кутежи в лучших ресторанах Москвы, а также громкие посиделки на даче Исаева. Хотя в начале своей преступной деятельности фигуранты «хлебного дела» предпочитали вести себя тихо. Потому что, если бы обычные граждане узнали, на ЧЕМ зиждется их богатство, вполне возможно, что подозреваемые могли и не дожить до суда. Население в основном снабжалось продуктами по карточкам (их отменили в декабре 1947 года), а на черном рынке буханка хлеба стоила 500 рублей при зарплате, например, уборщицы или грузчика в 150−200 рублей в месяц. Но Исаев с «партнерами» зарабатывали колоссальные деньги не на торговле украденным хлебом.

Кому война, а кому — мать родна…

Снабжение в Советском Союзе было особой (и весьма специфической) сферой деятельности. На любом предприятии существовали снабженцы, которые «добывали» для своих фабрик и заводов необходимые для бесперебойной деятельности ресурсы и изделия. Ведь из-за нехватки каких-нибудь гаек мог фактически остановиться какой-нибудь вагоностроительный комбинат! А это грозило срывом плана, оргвыводами вплоть до лишения партбилета и даже лагерями. Для того чтобы «добывать» и «выбивать», требовался определенный талант, нужно было иметь обширные связи, уметь очаровывать собеседника и пр. Хороший снабженец такими талантами обладал в полной мере. А еще больше трети советских снабженцев имели судимости и могли пользоваться еще и криминальными связями.

В пищевой промышленности снабженцы «добывали» не гайки или трубы, а муку, сахар, масло, яйца и пр. Распределением продуктов, как уже упоминалось, занимался Росглавхлеб, ну, а поставками в регионы заведовал отдел снабжения, которым и руководил Исаев.
Как позже установит следствие, мафиозная структура во главе с Исаевым стала складываться еще в годы войны. Уже тогда будущий начальник отдела снабжения Росглавхлеба был довольно богат. Потому что сумел купить себе «бронь» (освобождение от воинской службы) за баснословные деньги. И то, что он не попал на фронт, позволило сделать ему довольно быструю карьеру: всего за полтора года из рядовых снабженцев одного из региональных трестов он дорос до начальника отдела снабжения всесоюзного учреждения. Другие же сотрудники «брони» не имели и ушли на фронт, вот кадров и не хватало.

Несомненно, без высокопоставленных знакомств здесь не обошлось. Но главным фактором были все-таки деньги. Для тех, кто занимался снабжением продовольствием воинских частей, воровать продукты были слишком рискованно: поймав за руку, таких расстреливали на месте. В лучшем случае отправляли в штрафбат. Но кроме воинских частей и военных предприятий существовала масса гражданских структур, снабжавшихся продовольствием из государственных источников. Те же детские дома, пекарни, снабжавшие магазины и рестораны (которые действовали и во времена войны), наконец, поставки продовольствия в блокадный Ленинград. Существует масса возможностей отгрузить не тонну муки, а, например, 980 кг, не тысячу яиц, а 990 и т. д. «Сэкономленное» продовольствие поставлялось на рынки, где продавалось по сумасшедшим ценам. И все равно в военное время воровать было слишком опасно. А уж выставлять напоказ то, что у тебя на столе не ломтик черного хлеба, наполовину состоящего из отрубей, а белый хлеб из муки высшего сорта, было вообще сродни самоубийству. Поэтому те, кто наживался на воровстве продовольствия, в военные годы не только воровали с большой опаской и по мелочи, но и старались вести себя как можно скромнее. Но зато когда война закончилась и законы военного времени были отменены (более того, как мы уже писали, после войны смертная казнь в СССР была отменена, что, впрочем, не касалось военных преступников), Исаев с «компаньонами» развернулся вовсю.

Сгнившие деньги

Кроме обширной сети снабженцев из региональных продовольственных трестов (география раскинулась на полстраны, начиная от Узбекистана и заканчивая Восточной Сибирью и Крайним Севером), по сути работавших на Исаева, в его структуре имелись и люди, не имевшие прямого отношения к поставкам продовольствия. Одним из таких людей был вор в законе Андрей Горелов.
После войны дельцы типа Исаева были лакомой добычей для банд уголовников и бывших фронтовиков. Но Горелов умел «решать вопросы» с криминальными авторитетами, в большинстве возглавлявшими подобные банды. Для того чтобы и бандиты не остались в обиде, и структуры Исаева (как и он сам) не страдали, была придумана довольно простая схема.

В СССР в довоенное время и так была не очень разветвленная система железных дорог. Которая пострадала еще и во время войны: ведь «рельсовая война» велась партизанами на территории европейской части страны. Так что проходимость железнодорожных составов оставляла желать лучшего. Составы с продовольствием частенько простаивали неделями на каком-нибудь полустанке. Исаев, к которому стекалась информация о задержках продовольственных составов, передавал информацию Горелову. Ну, а тот наводил на такие застрявшие составы бандитов. Чаще всего за половину награбленного, но бывало и такое, что бандитов использовали втемную. Когда они грабили вагоны, в которых было загружено меньше половины от того, что указывалось в накладных. Конечно, после прибытия к месту назначения недостача моментально бы вскрылась. Но после нападения все списывалось на бандитов.

Исаев и его структура ворочали тоннами продуктов, деньги к ним текли рекой. Но куда их тратить? Построить шикарный дом или купить дорогую машину было слишком опасно: это могло привлечь внимание правоохранительных органов. Оставалось скупать ювелирные украшения (а с этим в СССР было сложно, новые украшения почти не выпускались), одаривать жен или любовниц меховыми изделиями и импортной одеждой, купленной на черном рынке, затевать кутежи в ресторанах. Ну и складывать деньги в банки да закапывать их на приусадебном участке.
С закапыванием денег у Исаева вышел конфуз. Когда после ареста сотрудники милиции стали перелопачивать огород на даче Исаева, они достали несколько десятков банок со… сгнившими деньгами, которые испортились от негерметичности крышек. Оставались рестораны и кутежи на даче: в Москве Исаев все-таки побаивался слишком уж шумно гулять, но зато на даче в небольшой подмосковной деревушке отрывался вовсю. Не давая спать по ночам местным жителям. Те пытались жаловаться участковому, но тот фактически состоял на довольствии у Исаева, а потому всячески прикрывал его.

Слишком много внимания…

Сгубила «хлебную» мафию целая цепочка событий, случившаяся летом 1947 года. К тому времени Исаев обзавелся связями на самом верху контролирующих и проверяющих органов. А потому чувствовал себя защищенным со всех сторон. Посиделки в ресторанах, которые Исаев ранее проводил 1−2 раза в неделю, стали ежевечерним мероприятием. И каждую ночь жители деревни, где у Исаева была дача, имели возможность «наслаждаться» женскими визгами, громкой музыкой, пьяными «ансамблями» гостей Исаева. А наутро еще и лицезреть последствия ночных гулянок в виде разбитых или просто пустых бутылок на улице, следы опорожнений желудков, поломанных заборов. И хотя, протрезвев, Исаев обычно устранял последствия оргий, местные жители все равно были недовольны.

Плюс в милицию и Министерство государственной безопасности постоянно поступали сигналы о том, что некий советский служащий ведет жизнь не по средствам. Это были сообщения от информаторов правоохранительных органов. Как мы уже писали, почти все сотрудники ресторанов в СССР были штатными «стукачами» КГБ/МГБ или МВД. До некоторых пор на эти сообщения особого внимания не обращали, но в конце концов сигналов стало слишком много, и сотрудники МГБ установили за Исаевым слежку.
Они еще только стали накапливать кое-какую информацию, когда у Исаева… повесилась жена. Начальник отдела снабжения Росглавхлеба и раньше был весьма груб с женой, третировал ее даже при посторонних, а уж когда пустился во все тяжкие, так вообще стал спать с любовницами чуть ли не на глазах у жены. В конце концов та не выдержала. А самоубийство жены госслужащего очень специфическое дело, которое привлекало слишком пристальное внимание.

Это понимал и Исаев, а потому задействовал все свои связи, заплатил кучу денег, но в свидетельстве о смерти причиной стоял инфаркт. Однако за всеми этими телодвижениями продолжали следить сотрудники МГБ. Пока Исаев менял причину смерти своей жены, они зафиксировали большинство его связей. А потом приватно побеседовали с его подчиненными.

Следствие было довольно быстрым, а суд скорым. Исаев, главный бухгалтер Росглавхлеба Давид Розенбаум (который в «хлебной» мафии занимался всей документацией) и еще трое участников махинаций с продуктами были приговорены к 25 годам лишения свободы. Остальные члены «хлебной» мафии получили от 10 до 20 лет лагерей. Горелова сотрудникам МГБ и МВД найти не удалось. А также за кадром остались покровители Исаева из более высоких кабинетов, которые, несомненно, были, но фамилии которых так и не были названы.

60 лет назад Никита Хрущёв под гром оваций вручал Золотую звезду Героя Социалистического Труда первому секретарю Рязанского обкома КПСС Алексею Ларионову. Высшую награду страны он получил за выполнение приказа партии: за два года до этого Хрущёв провозгласил цель перегнать США по производству молока и мяса.

Это должно было показать всему миру, что советская экономика является самой лучшей и передовой, а СССР может продемонстрировать Западу «кузькину мать» не только в военной сфере, но и в сельском хозяйстве. Итогом провалившейся затеи Хрущёва стали грандиозная чиновничья афера, громкий скандал, отставки и даже самоубийство.

К моменту смерти Сталина Советский Союз оказался в противоречивом положении. С одной стороны, страна-победительница ускоренными темпами зализывала кровавые раны, восстанавливая разрушенные города и десятками пуская в строй новые заводы. Пополнилась современной техникой армия, ожидающая скорой войны со вчерашними союзниками-американцами, в засекреченных городах Озёрск и Арзамас-16 полным ходом шло производство атомных бомб. Всё это требовало гигантских человеческих ресурсов и денег. Потому другой стороной медали стало падение сельского хозяйства. Если в 1940 году в СССР было собрано 2225 млн пудов зерна, то в 1953-м едва наскребли 1850 млн пудов. Не хватало мяса, молока и масла. «Нет больше сил молчать о том тяжёлом положении, в котором живут наши советские люди, – писала в Кремль жительница Новочеркасска Федоскина. – Есть нечего. Магазины пусты. Всю зарплату отдаёшь спекулянтам и живёшь впроголодь. Дети, молодёжь вот уже восемь месяцев не видят сахара, масла. Ни овощей, ни круп – ничего».

Головокружение от успехов

Пришедший к власти Никита Хрущёв, сам родом из крестьян, понимал: заставить селян работать с помощью кнута, конечно, можно – у его предшественника это хорошо получалось. Однако намного лучше, если те будут сами заинтересованы в своём труде, тогда они накормят и себя, и страну. Так, уже летом 1953 года был резко сокращён размер налога на приусадебные участки колхозников. Теперь им предлагалось в свободное время развивать собственные подсобные хозяйства и продавать излишки государству по высоким ценам. По логике вещей следующим шагом должно было бы стать создание фермерских хозяйств. Но это значило возродить в стране победившего социализма кулаков-мироедов. Естественно, что на такое никто не пошёл бы. Потому Хрущёв выбрал иной путь. Отличительной чертой советской действительности всегда была любовь к мегапроектам. Вот и на этот раз ликвидировать продовольственную проблему решили с большевистским напором. Стране нужен хлеб? Значит, распашем целину в Казахстане, Поволжье и на Урале.

Как писал классик, «были люди в наше время…» – 50 тыс. человек двинулись в голое поле создавать колхозы. Голодали, болели, умирали, но выполнили приказ партии. О том, что ради освоения целины пришлось оставить без техники и специалистов хозяйства в Центральной России, говорить было не принято. Главное – СССР вновь показал миру, что ему по плечу любые задачи.

В мае 1957 года в Ленинграде проходило совещание работников сельского хозяйства. Рассказав об успехах по освоению целины, Никита Хрущёв неожиданно заявил: теперь перед страной стоит новая задача – догнать США по производству мяса и молока на душу населения. Причём сравняться с американцами по объёмам мяса, добавлял генсек, СССР сможет уже в 1960 году. Ну в крайнем случае в 1961 году «зачистим остатки».

Как известно из документов, почин Хрущёва привёл в ужас даже его соратников из ЦК. Маленков и Каганович открыто заявили, что увеличить производство мяса в 3,5 раза – а ровно столько нужно, чтобы сравняться с США – за поставленный срок нереально. Нет кормов, нет породистого поголовья, нет механизации – для получения 1 литра молока советскому крестьянину приходится трудиться в 15 раз больше, чем американскому фермеру! «Лозунг «Догнать и перегнать США» считаю неправильным», – вторил им на пленуме Молотов, призывая сместить Хрущёва. В итоге их провозгласили «антипартийной группой» и низвергли. Экономистам, выдавшим заключение о том, что достигнуть паритета по мясу удастся только к 1975 году, Хрущёв ответил в своём стиле: дескать, что вы, чернильные души, можете знать о настрое простых тружеников. Партия сказала «надо» – народ ответит «есть».
Не сдашь мясо – возьмём яйца

На местах тем временем думали, как исполнить план Хрущёва. После смерти Сталина прошло всего четыре года, и что бывает за срыв планов, секретари обкомов и республиканских ЦК помнили хорошо. Но коровы и свиньи – это не люди, на них лозунги и угрозы не действуют, размножаться и набирать вес по приказу они не будут. Потому нашёлся уже много раз опробованный выход – помочь стране должны её граждане. Воспользовавшись вышедшим постановлением об ограничениях личных по­дворий, власти предложили колхозникам сдавать личный скот на мясо. С теми, кто отказался вести своих бурёнок на убой, решили просто: отлучили от кормов и пастбищ.

Своеобразный «продовольственный» налог вскоре распространился не только на крестьян, но и на всех, кто имел хоть какое-то хозяйство. «Лукояновский райком установил план сдачи мяса всем организациям и учреждениям: пожарной команде – 2 тонны, райсобесу – 5 тонн, районо – 2 тонны, – пишет кандидат исторических наук Денис Конышев. – Рабочих и служащих предупреждают: где угодно доставайте мясо, в противном случае не рассчитывайте на дальнейшую работу. В Щигровском районе Горьковской области на механическом заводе с каждого рабочего удержали из зарплаты по 20 рублей – для выращивания цыплят. Руководители Горшеченского райкома принуждали колхозников, учителей, врачей и других выращивать в своём хозяйстве свиней для колхоза. В ряде районов области имели место факты, когда районные работники запрещали принимать скот от населения или продавать его на рынке, а ветлечебницам запрещали выдавать справки гражданам на забой скота».

Таким образом местным властям удалось за счёт жителей поправить статистику. Но мяса всё равно не хватало. Тогда в ход пошли приписки. Самой распространённой уловкой стала «заочная» сдача скота. В документах отмечалось, что из-за удалённости хозяйства гнать коров и свиней в заготконтору нет смысла, поэтому их вес определяют по бумагам. По факту же оказывалось, что быки, обозначенные в бумагах как тяжеловесы, на деле были дохлыми клячами. Так, за полгода только в Кировской области приписали 895 тонн несуществующего мяса. Зато в Москву летели отчёты: план выполнен!

«Рязанское чудо»

Однако апофеозом этой кампании по очковтирательству стала история, развернувшаяся в Рязанской области. По воспоминаниям современников, председатель обкома Алексей Ларионов был, в общем, человеком неплохим. Для себя ничего не требовал, мог, если надо, сам взять лопату и идти копать вместе с простыми рабочими, воодушевляя их личным примером. Но, проведя всю жизнь на комсомольской и партийной работе, Ларионов привык исполнять распоряжения начальства, а не рассуждать об их разумности и дальнейших последствиях. Вот и задачу любой ценой увеличить производство мяса он воспринял как приказ. Кроме того, Ларионов возглавил область ещё при Сталине и переживал, что новый генсек будет смотреть на него косо. Потому для укрепления позиций требовался рекорд. В результате рязанский обком принял решение не просто выполнить норму, а перевыполнить её в 1,5 раза. Об этом докладывают в Кремль, и Хрущёв, обрадованный тем, что его затея получила поддержку на местах, предлагает: «А три нормы сможете? Тогда завтра же о почине Рязанской области узнает из газет вся страна!» «Выполним, Никита Сергеевич, даже с гаком!» – пообещал Ларионов.

Для начала у рязанцев изъяли из личных хозяйств весь имеющийся скот, а в сельских школах оборудовали крольчатники, обязав детей ухаживать за ними. Всё равно мяса не хватало даже для выполнения одной нормы. По распоряжению Ларионова госбанк выдал кредит; в Тульскую и Липецкую области отправились снабженцы, за большие деньги скупающие скотину. Однако тамошние власти вскоре заметили, что соседи «подкладывают им свинью», и выпроводили гостей. В итоге за коровами пришлось ехать в Казахстан.

Но и это не спасло. Тогда Ларионов решился на крайнюю меру: забить весь приплод, молочное поголовье и быков-производителей. Таким образом фактически изводилось под корень всё животноводство области. Но выхода не было: невыполнения обещания, о котором уже оповестили страну, Хрущёв ему не простил бы.

В середине декабря рязанский обком доложил о сдаче 150 тыс. тонн мяса, что более чем втрое превышало норму. На самом деле часть этих тонн существовала только на бумаге, но придираться в Москве не стали. О «рязанском чуде» написали во всех газетах, Хрущёв торжественно присвоил Ларионову звание Героя Соцтруда, а тот в ответ пообещал в следующем году дать государству 180 тыс. тонн мяса.

Однако выполнить не удалось и шестой части от плана. Неудивительно, учитывая, что в пустых коровниках гулял ветер. Понимая, что его ждёт, в сентябре 1960 года Ларионов достал из стола свой наградной пистолет и приставил ствол к виску.

О случившемся предпочли не говорить, в газетах написали, что первый секретарь скончался от сердечного приступа. Но в верхах помнили, чем закончился эксперимент. «Рязанское чудо» фигурировало в числе обвинений, прозвучавших в адрес Хрущёва во время его отстранения от должности. Ведь затея с «обгоном Америки» привела к тому, что сельское хозяйство надорвалось, отчего вскоре пришлось повышать цены на мясо и молоко. Это вызвало волнения в стране, самые крупные из которых вылились в расстрел рабочих в Новочеркасске. Сам Хрущёв, впрочем, оправдывался: мол, причём тут я, рязанцы сами на себя три плана взяли, надо было думать. Увы, вся прошлая, да и нынешняя, история показывает, что инициативы, исходящие от первого лица, у нас не принято ставить под сомнение, пусть даже потом об этом приходится жалеть.

Игорь Киян
Газета «Наша версия» №27 от 22.07.2019

Не прошло и шести лет тех пор, как Хрущева сняли с поста Первого секретаря ЦК КПСС и освободили от должности главы советского правительства, когда газета ABC приобрела эксклюзивные права на его воспоминания. «Бывший советский руководитель нарушил молчание и прямо и красноречиво рассказал о неизвестных подробностях современной истории Советского союза», — вот что 28 ноября 1970 года написал журнал «Blanco y Negro». Этому изданию пришлось заплатить самую высокую цену в истории испанской журналистики за публикацию этих признаний. В США их напечатали в журнале «Лайф», а в Великобритании — в газете «Таймс».

«Я живу словно отшельник на задворках Москвы. Общаюсь только с теми, кто меня охраняет (…). Здесь я расскажу о самых выдающихся событиях времен Сталина, подорвавших основы советского общества. Я не намерен заострять внимание на положительных моментах», — пишет Хрущев, человек, ставший преемником коммунистического гиганта и руководивший страной с 1953 по 1964 год. «Если бы Сталин был жив, я выступил бы за то, чтобы его судили и наказали за все преступления», — осуждает своего предшественника Хрущев, а затем подробно анализирует его деятельность и подвергает критике его политику. В первую очередь критика касается коллективизации сельского хозяйства, которая с 1928 по 1933 год привела к гибели десяти миллионов крестьян.

«Сколько крови было пролито в нашей стране по вине Сталина? Завеса, скрывавшая ответы на этот и другие вопросы, наконец будет сорвана», — говорит Хрущев и возвращается к 1929 году, когда ему было 35 лет и его освободили от полномочий в Украинском парламенте и направили в Промышленную академию имени И. В. Сталина. Там его карьера в Коммунистической партии быстро пошла вверх, и вскоре он становится первым секретарем Московского городского комитета КПСС. «Коллективизация началась за год до моего отъезда c Украины, но только через год после начала работы в Москве у меня появились сомнения относительно ее реальных последствий для жителей сельской местности. Лишь через много лет я осознал, какой голод и какие репрессии сопровождали политику, проводимую Сталиным», — рассказывает бывший советский руководитель.

«Они молили нас дать им еды»
Целью было за два года провести полную коллективизацию крестьянских земель. В первые три месяца число единоличных крестьянских хозяйств, объединенных в коллективные, увеличилось с 4 до 14 миллионов. К началу 1930-х годов более 90% сельскохозяйственных земель уже были коллективизированы, и крестьянские хозяйства с их скотом и другим имуществом стали частью кооперативных хозяйств. Хрущев рассказывает, что «первые проблески правды» он увидел, когда его отправили в один из колхозов передать собранные деньги. На них колхозники должны были купить инструменты. «Мы провели в этом колхозе всего несколько дней, но успели понять, что условия жизни там просто ужасные. Крестьяне погибали от голода. Мы созвали собрание, чтобы вручить им деньги. Узнав, что на деньги необходимо купить инструменты, они ответили, что им нужно не это, а хлеб. Они молили нас дать им еды», — вспоминает Хрущев.
В те времена Никита Сергеевич был близким соратником Сталина, и он признается, что почувствовал «ужас», услышав выступление советского руководителя, где в бесчинствах во время коллективизации он винил активных членов местных партий, а не самого себя. Позже он также узнал, что войсковые подразделения отправили собрать урожай свеклы в Краснодаре, поскольку ранее жителей города из-за протестов сослали в трудовой лагерь в Сибири. «Конечно, урожай был потерян. И сразу же прошел слух, что на Украине начался голод. Я не мог в это поверить. Я уехал оттуда в 1929 году, когда продовольствия было вдоволь и все продукты были очень дешевыми», — добавляет потрясенный полученными новостями Хрущев.

Настали одни из самых тревожных и кровавых времен в истории СССР. Период с 1932 по 1933 год, на Украине известный как «голодомор» — это последствие массовой коллективизации сельского хозяйства, которой в 1920-х годах сопротивлялись жители этой республики, известной как «житница Европы». Хрущев заверяет, что в 1932 году он приложил большие усилия, чтобы найти продовольствие для населения. «Сталин предложил разводить кроликов. И всё», — пишет его преемник, который еще не осознавал, что всего через два года от голода умрут около 6-7 миллионов украинцев. Примерно столько же погибло во времена холокоста, но за меньшее время.

Каннибализм
Хрущев заверяет, что обращался к Сталину с просьбой помочь Украине, но тот лишь «разозлился». Больше Хрущев ни разу не пытался бросить вызов советскому лидеру и предотвратить смерть невинных людей, несмотря на то, что ему рассказывали о действительно шокирующих событиях. «Я начал получать официальные доклады о смертности из-за недоедания. Потом появились случаи каннибализма. Под небольшим мостом нашли голову человека и две ноги. Похоже, тело уже кто-то съел. Кириченко сообщил мне, что побывал в одном колхозе и так описал увиденное: «Перед женщиной на столе лежало тело сына, она резала его на куски и постоянно повторяла: ‘Манечку мы съели. Теперь засолим Ванечку. Еще немного продержимся.' Можете себе представить? Из-за голода эта женщина сошла с ума и разделала тела собственных детей!»»
Многие историки считают, что это последствия политики истребления, намеренно запланированной Сталиным, чтобы подавить любое сопротивление коммунистическому режиму, ликвидировать националистические движения и предотвратить создание независимого украинского государства. В 1933 году ссылки крестьян по масштабам были похожи на библейский исход. Сотни тысяч людей отправили осваивать Сибирь. В первый год смертность превысила 70%. Коллективизация превратилась в войну против населения, у которого под угрозой пыток, ссылки или смерти отнимали пшеницу, хлеб и другие продукты. «Методы были разные. Холодом: колхозника раздевали и запирали в ангаре. Часто так пытали сразу несколько человек. Жаром: ноги и юбки колхозниц опрыскивали керосином и поджигали. Потом тушили и повторяли заново», — рассказывает писатель Михаил Шолохов в письме самому Сталину, призывая его положить конец этим бесчеловечным истязаниям. Советский руководитель, конечно же, не придал этому никакого значения.

Хрущев, хоть и был свидетелем всех этих зверств, не приложил достаточно усилий, чтобы их остановить, и как он сам признается, он боялся, что его убьют, как многих его товарищей: «Возможно, мы никогда не узнаем, сколько людей погибло непосредственно из-за коллективизации и опосредованно из-за мании Сталина сваливать всю вину на неудачи других. Но два факта верны. Во-первых, задуманная им коллективизация не принесла нам ничего кроме нищеты и жестокости. Во-вторых, в те времена Сталин играл решающую роль в правительстве нашей страны. Если бы мы искали виновного, то совершенно справедливо смогли бы обвинить во всём его. Но уже поздно об этом думать. Тогда мы еще верили в него и доверяли ему», — признается его преемник.

Казахстан для Российской империи, а потом и для СССР, был непонятым краем. Перед тобой лежит две с половиной Франции – а выхлопа оттуда почти нет.

Местные занимаются экстенсивным скотоводством – товарного мяса это дает немного. Еще немного шерсти и шкур. Русское население лишь обеспечивает продовольствием армейские части, расквартированные в степи. Санкт-Петербург и Москва желали заселить регион земледельцами, но те упорно не желали ехать. Селились только на удобных землях вдоль крупных рек – Урала (Яика), Иртыша и юга страны.

Революция и Гражданская война только обострили желание центра получить экономические выгоды. В 1930 году народный комиссар земледелия СССР Яков Яковлев на XXVI съезде ВКП (б) заявил, что в Казахстане есть 50–55 миллионов гектаров земли, пригодных для земледелия. Из них 36 миллионов га в северных регионах.

После Великой Отечественной войны в Союзе снова замаячила угроза голода. Первые две пятилетки страна восстанавливала село в освобожденных от оккупации районах. Но это не сильно помогло.

В 1953 году Никиту Хрущёва избрали Первым секретарем ЦК КПСС. Первая проблема, которая встала перед лидером, – недоедание населения. Средний житель СССР тогда выживал на картошке и хлебе: в день он съедал полкило хлеба, 800 граммов картофеля, 120 граммов овощей и 60 граммов мяса. Яиц, крупы, растительного масла и сахара в рационе почти не было, их в основном не производили.

К этому времени уже 10 лет работала межведомственная комиссия по разработке долговременной государственной агрополитики. Ученые предлагали методы подъема села по науке, на базе меж-отраслевых балансов и интенсивных методов развития – через улучшение технологий, повышение механизации и энерговооруженности хозяйств. Новому же руководству страны (читай: Никите Хрущёву) нужен был прорыв. А он возможен только через силовые методы.

65 лет назад, в марте 1954 года, Пленум ЦК КПСС объявил работу комиссии неудовлетворительной. Одновременно ЦК принял постановление об освоении целинных и залежных земель в Казахстане, Западной Сибири, Поволжье и на Урале. Партия потребовала распахать не менее 43 миллионов гектаров земли. То есть был принят экстенсивный путь.

В степь начали прибывать первые поезда с комсомольцами из Москвы, Ленинграда, Украины, Беларуси и Молдавии. Всего было задействовано 1,7 миллиона человек. Только в КазССР они создали 337 новых совхозов (советских хозяйств). За 1954–1961 годы на целину выделили пятую часть всех вложений СССР в сельское хозяйство. Общая стоимость программы составила 21 миллиард рублей.

О масштабах можно судить по таким цифрам: средний совхоз занимал 20–30 тысяч гектаров земли. В одном районе было 10–15 таких совхозов. В каждом жило по 700–1 000 человек. Самое крупное хозяйство республики, да и всего Союза, работало в Костанайской области – у совхоза “Буревестник” только посевных площадей было больше 100 тысяч га.

В целом свою задачу программа выполнила. Благодаря чрезвычайному сосредоточению средств, людей и техники новые земли в первые годы давали сверхвысокие урожаи, а с середины 1950-х годов – от половины до трети всего производимого в СССР хлеба. В 1954 году каждая четвертая буханка была получена из целинной муки. А в 1960-м году – уже каждая третья. Страна, наконец, вдоволь наелась.

Но увеличивалась не урожайность, а площадь посевов: доля целинных земель в посевных площадях пшеницы в СССР к 1958 году составила 65 процентов, а доля этих земель в валовом сборе пшеницы в стране была почти 70 процентов. Одновременно усугубилась проблема сокращения сельского населения села в европейской части СССР: целина забирала самые молодые и квалифицированные кадры. Потом, через 20 лет, это аукнется сокращением производства АПК в Нечерноземной полосе и подсаживанием на импорт хлеба.

Для Казахстана целина стала шансом на выживание, который республика использовала на все сто. С нуля была создана новая отрасль производства, которая работает и приносит выгоду государству до сих пор. Свой первый миллиард пудов республика получила в 1956 году. Мы стали крупным экспортером качественной пшеницы. Причем если во времена СССР, чтобы получить “казахстанский миллиард”, засевали 25 миллионов гектаров, то сейчас – всего 11 миллионов гектаров.

На такой базе смогло восстановиться животноводство. Конечно, до 40 миллионов голов стадо не доросло. Но 60 процентов за два года стали прорывом после голощёкинской кампании по раскулачиванию.

Поднялось и качество образования. Вузы республики только в 1959 году выпустили более 9 тысяч специалистов. Для республики, где работало 13 вузов, это было достижение. Через 10 лет число высших учебных заведений вырастет в 2 раза.

Именно на время освоения целины пришелся первый демографический взрыв в Казахстане. После черной полосы число казахов увеличилось примерно на 30 процентов. К 1980 году благодаря такому заделу – уже в 2,4 раза. Таких примеров демография знает не больше десятка.