Несмотря на хороший урожай 2020 года практически по всем культурам, неудачные решения министерства сельского хозяйства привели к росту цен и инфляции.

Пересыхание Аральского моря — одна из крупнейших в мире экологических катастроф. Финский журналист рассказывает, что стало причиной этой катастрофы, и как Казахстану удалось частично восстановить северную часть озера, расположенную на его территории. Рыболовство здесь понемногу оживает.

Вокруг, сколько хватает глаз, расстилается пустошь. Пасется несколько коров. На побережье бывшего устья залива ржавеют два огромных портовых крана. Стоят опустевшие портовые строения, склады, рыбокомбинаты советского времени.

В песчаной пыли виднеется обломок ракушки — след минувших дней. Всего несколько десятилетий назад здесь было четвертое по величине озеро в мире, шумел оживленный рыбный порт.

Город Аральск на северо-западе Казахстана стал свидетелем одного из крупнейших экологических бедствий в мировой истории. В 1960-х годах Аральское море, находящееся на границе Казахстана и Узбекистана, стало высыхать. От первоначальной площади озера в 68 тысяч квадратных километров в 1990-е годы осталась лишь десятая часть.

Советский Союз преобразовывал окружающую среду для нужд человека, не беспокоясь о рисках. Когда в 1950-х годах страна решила заметно нарастить производство хлопка, реки Сырдарья и Амударья стали отводить для орошения хлопковых полей, и большая часть остававшейся в их руслах воды испарялась, не успев добраться до Аральского моря.

Советские ученые предупреждали о возможной экологической катастрофе, однако к ним не прислушались, посчитав, что экономическая выгода будет несопоставимо больше, чем вред для окружающей среды.

Береговая линия стала отступать. Поначалу рыбаки гнались за ней, строя все новые пристани и базы и удаляясь от города, однако в конце концов сдались.

Вскоре береговая линия удалилась местами на расстояние до ста километров от Аральска, находившегося на северо-восточном берегу озера. Жизненно важная рыболовная отрасль умерла. По оценке Всемирного банка, дохода в регионе лишились в общей сложности 40-60 тысяч рыбаков.

На месте озера остались десятки тысяч квадратных километров соленого песка с примесями удобрений, пестицидов и ядохимикатов, широко использовавшихся на хлопковых полях.

Пустынные ветра разносят песок на тысячи километров, однако больше всего от ядовитой песчаной пыли страдают жители прибрежных регионов.

Влияние экологической катастрофы усугубляется быстрым изменением климата, а также социальными проблемами независимого Казахстана, в частности, отсутствием качественного здравоохранения.

Вечером по обочине главной улицы Аральска бредет стадо коров. Местные жители с любопытством рассматривают прибывших издалека путешественников. Дети со смесью смущения и интереса кричат «Hello» и хихикают. Над серыми постройками возвышается минарет с золотыми куполами, утром созывавший прихожан на молитву колокольным звоном.

На пустыре между домами видна огромная куча мусора, от которой валит зловонный черный дым. Так здесь организована утилизация отходов. Повсюду стоит запах горелого угля.

Местные на себе чувствуют, как изменился климат. Летом стало невыносимо жарко: температура поднимается до 45 градусов. Зимой же бывают сорокаградусные морозы. Чаще проносятся мощные пыльные бури.

Экологическое бедствие имело тяжелейшие последствия для здоровья жителей Приаралья.

В конце 1990-х годов детская смертность в регионе была самой высокой в мире, и ситуация по-прежнему тяжелая.

В 2015 году Казахский национальный университет в городе Алматы опубликовал результаты исследования, показавшего, что в крови у детей Приаральского региона присутствует множество токсичных веществ, таких как никель, хром, стронций, барий и уран.

В моче у детей был выявлен инсектицид ДДТ, а в молоке кормящих матерей — высокое содержание чрезвычайно опасного пестицида ТХДД, который, накапливаясь в организме, вызывает раковые заболевания.

И взрослые, и дети здесь страдают от анемии, раковых заболеваний, заболеваний почек и распространяющегося со скоростью эпидемии туберкулеза.

Когда местные жители говорят, сколько им лет, зачастую поражаешься: многие выглядят на десятки лет старше своего возраста.

Акимат Аральского района находится на центральной площади Аральска. Молодой заместитель акима Мерей Мейрбеков сидит в своем большом светлом кабинете на втором этаже.

На стене еще висит портрет Нурсултана Назарбаева, занимавшего пост президента Казахстана с момента распада СССР в 1991 году и официально ушедшего в отставку в марте 2019 года.

Мейрбеков осторожно подбирает слова и отвечает на вопросы журналиста по шпаргалкам, которые ему передает ассистент.

«Благодаря нашему тогдашнему президенту Нурсултану Назарбаеву, в 2000 году стартовал проект по восстановлению Северного Арала и строительству Кокаральской плотины, которое было завершено в 2008-2009 году», — рассказывает Мейрбеков.

Выстроенная при поддержке Всемирного банка плотина удерживает воды Сырдарьи в северной части озера, и с ее появлением уровень воды в Северном Арале стал быстро расти.

До этого уровень так называемого Малого моря достигал не более 30 метров. Сейчас же глубина возросла до 42 метров, а береговая линия сдвинулась обратно в сторону Аральска на 15 километров.

«Мы надеемся, что удастся осуществить вторую фазу строительства, и глубина озера увеличится до 48 метров, а водная граница будет проходить уже в километре от города», — говорит Мейрбеков.

Казахстан еще ведет переговоры со Всемирным банком относительно увеличения высоты Кокаральской плотины и финансирования проекта.

Помимо установки дамбы, для предотвращения высыхания земли государство засадило территорию в 56 тысяч гектаров, которая раньше была покрыта водой, кустарниковыми деревьями — саксаулами. Они предотвращают эрозию и удерживают соленый песок с ядовитыми примесями.

Местные жители, похоже, воспринимают произошедшее довольно спокойно. Часто проскальзывающая в разговоре фраза «когда здесь еще было озеро» звучит, скорее, как констатация факта, а не сожаление о былом. Напротив, здесь люди гордятся историей своего города.

Там, где раньше был порт, в старом купеческом доме расположился городской музей истории рыболовства. Одна из стен в главном выставочном зале целиком закрыта картиной, на которой рыбаки ловко затаскивают сети в свои лодки, а на фоне виден Аральский порт.

Экскурсовод Зейнулла Абджиев показывает сокровище музея — токарный станок, подаренный Лениным рыбному заводу в 1921 году. Подарок был сделан в благодарность рыбакам Арала за то, что они откликнулись на просьбу Ленина и отправили 14 вагонов рыбы голодающим революционерам.

У жителей региона уже есть повод для оптимизма: рыболовство, а с ним и другие отрасли, понемногу оживают.

Предметом гордости городского руководства является предприятие «Арал СДО», начавшее деятельность в 2010 году и получившее звание лучшего стартапа. Компания экспортирует рыбные продукты в Россию, Китай, Польшу, Украину и другие страны.

При этом крупнейшим работодателем Аральска остается основанный в 1925 году «Аралтуз» — старый, явно знававший лучшие дни комбинат за пределами города. Предприятие, на котором трудится 1200 человек, занимается добычей и переработкой соли из близлежащего соленого озера, в том числе, для российского рынка.

Получить конкретные данные о том, снизилось ли с появлением плотины количество заболеваний, очень трудно. К примеру, по результатам исследования группы казахских ученых, опубликованного в 2016 году, раковые заболевания здесь по-прежнему встречаются чаще, чем в других регионах Казахстана.

Кроме того, сообщается, что местные жители еще широко подвержены респираторным заболеваниям.

Об оживлении экономики можно судить по новым жилым кварталам, вырастающим на окраине города. Сегодня в Аральске проживают около 35 тысяч человек, что на 5 тысяч больше, чем десять лет назад. Население всего Аральского района составляет около 79 тысяч человек.

Аральск определенно нельзя назвать популярным среди туристов местом. Единственная здешняя достопримечательность- остовы рыболовных судов, оставшиеся ржаветь десятки лет назад на берегу исчезнувшего озера.

Чтобы посмотреть на них, лучше нанять опытного гида, у которого есть внедорожник.

Повсюду за пределами Аральска одинаковый пейзаж — гористая местность, поросшая травой и низкими кустарниками. На бескрайней пустоши пасутся табуны лошадей и стада верблюдов, а в небе кружат орлы и соколы.

Не ловит ни интернет, ни телефон. О присутствии человека здесь напоминают только дороги, которые на самом деле представляют собой просто следы автомобильных шин на песке.

Раньше на казахской стороне Арала были сотни брошенных кораблей, однако в последние годы их число заметно снизилось. Местные говорят, что их осталось всего шесть. Все остальные без всяких разрешений разрезали на части и продали скупщикам стали.

Почти половина Аральского моря находилась на территории Узбекистана. Там старых кораблей осталось больше, и казахский туристический бизнес клянет вялую позицию властей по сохранению объектов, которые могли бы привлекать туристов.

Останки кораблей лежат на береговой линии: в заливе Бутакова на севере Аральского моря она вернулась почти на прежнее место.

За кораблями сверкает зеркало безбрежного Арала, теперь больше похожего на море, чем на озеро. Глядя на него, тяжело понять масштабы бедствия.

И все же огромное пространство ближе к городу, где сейчас пасутся верблюды, раньше было покрыто водой. Завораживающе прекрасные утесы раньше омывали, пенясь, волны Аральского моря.

На побережье залива Бутакова ютится рыбачье село Акеспе — заброшенное, как и корабли.

Здесь еще живут несколько человек, а ветер понемногу нагоняет сюда песок, образующий медленно ползущие дюны, напоминающие пески Сахары.

В 1990-х годах, когда обмеление озера достигло своего апогея, работы в селе не стало. С распадом Советского Союза в 1991 году прекратили работать коммунальные службы, и жить здесь стало невозможно.

Часть жителей села уехала, а оставшиеся попытались заменить рыбный промысел чем-то другим, например, разведением верблюдов и лошадей.

С появлением Кокаральской плотины в истории деревни произошел счастливый поворот.

Примерно в километре от старого Акеспе, немного дальше от берега вернувшегося озера, там, куда не достают самые сильные песчаные бури, располагается новое Акеспе с населением около двухсот человек.

Почти все дома здесь, по-казахски крепкие и аккуратные, строились после появления плотины.

В селе есть медпункт, где можно получить первичную помощь. В экстренных случаях приезжает скорая помощь из Аральской больницы.

Кажется, что это затерявшееся среди пустоши село находится на краю света, однако благодаря социальным сетям люди и здесь поддерживают связь с миром.

Одиннадцатилетняя школьница Шапагат Карибаева, которая мечтает о карьере модельера, говорит, что активно пользуется Инстаграмом. Она подписана на страницы различных одежных брендов и студий красоты.

На девочке опрятная школьная форма. Сейчас в школе перерыв, и она идет вместе с одноклассницей Алией Хамзаевой домой обедать. Алия, когда вырастет, хочет стать журналистом.

Отцы обеих девочек занимаются рыболовством. У Шапагат мать — домохозяйка, а у Алии — преподает в школе.

Девочкам нравится жить в Акеспе, но они вряд ли здесь останутся.

«Когда я вырасту, хочу переехать в столицу, Нур-Султан», — делится своими планами Карибаева.

Некоторые молодые люди, к примеру, 22-летняя Зарима Карашова и ее 27-летний супруг Алтембек Карашов, предпочли остаться. Они живут в Акеспе вместе с годовалой дочерью Йинглик и двухлетним сыном Нурбеком.

Сейчас семья строит новый дом рядом со старым.

«Дом, наверное, будет готов в следующем году. Мне приходится все делать самому: из-за строительного бума найти рабочих нелегко», — говорит Алтембек.

Половину дохода Карашов добывает, как и отец, рыболовством, а в остальное время он работает в нефтяной компании за пределами Акеспе.

Зарима Карашова — учительница начальных классов, однако сейчас в сельской школе не хватает детей младшего школьного возраста, чтобы набрать класс, так что она сидит дома с детьми и в качестве подработки принимает туристов, приезжающих в Акеспе, чтобы посмотреть на заброшенные корабли.

Рядом со входом стоит простенькая плита, на которой Зарима готовит. По азиатской традиции, едят здесь в гостиной за низким столом, рассаживаясь на мягком ковре на полу.

Посреди трапезы в дом забредает сосед Карашовых в нетрезвом состоянии. Он расположен поболтать и хочет присоединиться к компании, но Карашовы мягко подталкивают его к выходу.

Aлтембек приводит длинный список рыб, которых теперь вновь можно выловить в Аральском море: судак, сом, щука, карп, жерех…

Рыбу он продает местному предприятию, которое замораживает ее и отвозит на рыбозавод в Аральске. Оттуда она идет на внутренний рынок и на экспорт — в Россию, Польшу и Израиль.

Молодые люди настроены оптимистично: «Цены на рыбу растут, спрос тоже».

Примерно в 60 километрах от Аральска на берегу озера Камыстыбас в поселке Косжар находится рыбопитомник, который также внес свою лепту в возрождение Малого моря.

«Питомник был создан в 1966 году, когда озеро начало высыхать. В конце концов в обмелевшем водоеме из всех видов рыб сохранилась только камбала», — рассказывает его директор Нуркабыл Куланов.

Недостаток воды вместе с испарением привели к тому, что содержание соли в Аральском море резко возросло, и для рыб это стало губительно.

«Питомник был создан с тем, чтобы сохранить генетический ресурс рыб исчезающего озера. Другие у озера берут, а мы наоборот даем», — с гордостью заявляет Куланов.

Хозяйство находится на балансе государства. Здесь устроены десятки прудов. Поскольку на дворе осень, зимние пруды еще пустуют, в летних же плавают карпы. Когда они достаточно подрастут, их выпустят в Аральское море.

По словам Куланова, в Малом море сейчас водится уже 25 видов рыб, то есть почти столько же, сколько было до высыхания озера. Не удалось пока вернуть только капризного осетра.

Казахи могут радоваться восстановлению Северного Арала, а вот в южной части озера ситуация иная.

По другую сторону границы, в Узбекистане, наблюдается отток населения, сохраняется сложное положение в социальной сфере и в здравоохранении.

Для Узбекистана производство хлопка имеет гораздо большее значение, чем для Казахстана. Страна пытается перейти от хлопка к выращиванию культуры, которая не требовала бы столь значительного орошения, однако задача эта непростая, и изменения происходят медленно.

При этом, по данным ООН, использование детского и принудительного труда на хлопковых плантациях все же снизилось.

Государство принимает различные меры по борьбе с экологическим бедствием: здесь восстанавливают озера и водно-болотные угодья, собирают разлившиеся воды Амударьи в искусственные озера, территорию в полмиллиона гектаров засадили саксаулами.

Наталья Бартенева, профессор биологии из казахского Назарбаев Университета, которая со своей исследовательской группой занималась изучением Аральского моря, отмечает, что у южной его части надежды почти нет.

«Хотя в северной части озера экосистемы восстанавливаются, в южной концентрация соли по-прежнему растет, а обмеление продолжается. Оставшаяся часть Большого моря, судя по всему, продолжит высыхать и вскоре распадется на две половины», — считает Бартенева.

«Восстановленная часть составляет всего пять процентов от изначальной площади озера».

У Аральского моря есть друзья по несчастью. Бартенева напоминает, что в результате деятельности человека в бедственном положении находятся, к примеру, Большое Соленое озеро в американском штате Юта и озеро Урмия на северо-западе Ирана.

Для Аральска возвращение и пяти процентов озера — большое дело.

Заместитель акима Аральского района Мейрбеков уверен, что ситуация улучшится, когда Кокаральская плотина станет выше.

Представитель Всемирного банка рассказал, что о деталях соглашения планируется договориться к концу 2020 года.

Мейрбеков надеется на лучшее: «Больше всего я мечтаю о том, чтобы в город вернулись волны и корабли».