Пищевая промышленность
В России есть условия для производства органической еды, но надеяться на масштабный экспорт не приходится, а долгосрочные перспективы мирового рынка зеленого продовольствия довольно спорны
Послание Владимира Путина Федеральному собранию традиционно не обошлось без раздела о сельском хозяйстве. Президент отметил успехи в экспорте продовольствия, который в 2018 году достиг рекордных $26 млрд. Один из ключевых факторов — лидерство России на мировом рынке пшеницы и рост цен на большинство видов сельхозсырья в мире в 2018 году.

Путин напомнил, что в 2024 году экспорт должен увеличиться до $45 млрд. Эта цель зафиксирована в прошлогоднем майском указе. Достичь ее, видимо, должен помочь национальный «защищенный зеленый продуктовый бренд», который Путин поручил запустить правительству.

Вероятно, речь идет о запуске российских марок органической продукции. Такая работа уже ведется Минсельхозом, который в 2019 году планирует представить марку и реестр производителей органической продукции. Закон, дающий определение органической продукции и описывающий требования к ней, уже принят и вступит в силу с 2020 года.

Зачем нужен зеленый бренд

Этот шаг напрашивался давно. Производитель, готовый заняться органическим бизнесом, должен иметь возможность защитить свою продукцию и обосновать в глазах потребителя более высокий ценник. Ведь производство органической продукции в большинстве случаев означает отказ от химической защиты растений и удобрений, многих ветеринарных препаратов, ведет к значительному увеличению доли ручного труда и, как следствие, к заметному росту себестоимости.

Потребитель же, готовый переплачивать за более чистую, по его мнению, еду, должен быть уверен, что он не просто платит за налепленную наклейку «органик».

Да и сам мировой рынок органической продукции растет. По данным исследовательской организации Ecovia Intelligence, в 2017 году его объем достиг €92 млрд, увеличившись за последние десять лет примерно в 2,5 раза. Почему бы и России не поучаствовать в дележе этого пирога?

Ресурсы есть

Природные ресурсы для развития органического бизнеса в России есть. Автор сам несколько лет с энтузиазмом изучал возможность запуска производства органического зерна и масличных. Один из ключевых факторов — наличие значительных наделов земли, которые в регионах, стоящих в стороне от активного развития сельского хозяйства, все еще можно купить за символическую сумму.

Серьезный плюс — наличие значительных необрабатываемых земельных наделов. Во многих случаях они по умолчанию могут претендовать на статус органических: никаких удобрений там давно не использовалось. Для традиционного сельского хозяйства необходимость периода «конверсии», когда ферма переходит в статус органической, — серьезная проблема. В течение нескольких лет фермер уже должен придерживаться новых жестких требований, но не может продавать свою продукцию как органическую из-за отсутствия сертификации.

Но и вопросов немало

Однако рассчитывать на то, что «органический» путь станет основным для российского сельского хозяйства, сложно. Во-первых, в большинстве случаев спрос на органическое и прочее премиальное продовольствие в первую очередь предъявляет внутренний рынок, а лишь во вторую — экспортный. Рассчитывать, что российский потребитель начнет массово переходить на дорогую «органику», не приходится. Доходы населения неуклонно снижаются пять лет подряд.

По поводу экспорта тоже есть серьезные вопросы. Ключевые рынки — это США (более 40% всего мирового рынка) и ЕС, отношения с которыми неуклонно продолжают ухудшаться. В число крупных рынков входит и Китай, однако строить стратегию с прицелом на одну страну не лучшая идея.

Выскажем сомнение и в том, что российская сертификация будет признана крупными потребителями. Например, Китай требует пройти сертификацию по собственным правилам, свои правила у ЕС и США.

Да и степень природной чистоты России не столь высока, как может казаться чиновникам. В рейтинге экологической эффективности Environmental Performance Index Россия занимает лишь 52-е место — после Венесуэлы и Польши. Первые 16 мест в рейтинге у европейских стран.

Не стоит считать, что российское продовольствие может восприниматься как премиальное только из-за официального запрета выращивания ГМО-культур. По факту это мало что значит, например США — крупнейший производитель «органики» и крупнейший производитель ГМО-культур в мире.

Туманные перспективы

Нельзя исключать, что через десяток лет популярность зеленых продуктов снизится. Сейчас ключевые причины выбора «органики» — беспокойство за качество продовольствия и желание покупать продукцию, произведенную без ущерба для природы.

Но однозначно согласиться с утверждением, что «органическое продовольствие в целом более качественное, чем обычное», непросто. Проблема в том, что на органических фермах сложно контролировать безопасность всего производственного процесса из-за их малого размера и большого количества ручного труда.

Положительное влияние на природу — дискуссионный вопрос, во всяком случае в мировом масштабе. Органическое сельское хозяйство, с одной стороны, ведет к улучшению качества почв и росту биоразнообразия. С другой — оно требует в целом заметно больше земли и труда на единицу продукции.

Представление о непременно выдающемся вкусе органических продуктов хотя бы отчасти связано с потребительской логикой «дорогое — значит вкусное». Объективных исследований, подтверждающих это, найти не удалось.

И в дальнейшем у обычного продовольствия будут премиальные альтернативы, однако это не обязательно будет «органика». Не нравятся большие фабрики-фермы и условия содержания животных? Купите мясо от животного свободного содержания (free-range). Страдаете от непереносимости глютена? В недалеком будущем вы сможете купить пасту из пшеницы без глютена. И органический статус она получить, скорее всего, не сможет, так как будет выведена с помощью генной инженерии по методу CRISPR.

Боковой сюжет

Развитие производства «органики» в России — неплохая идея, которая поможет заработать честным производителям, а потребителям добавит уверенности в том, что они переплачивают не просто так.

Но, скорее всего, даже в долгосрочной перспективе производство зеленого продовольствия и в России, и в мире останется нишевым бизнесом. Например, крупнейший мировой производитель «органики», США, отводит под нее всего лишь 1% от общей площади сельхозземель. Не стоит рассчитывать, что зеленое продовольствие станет основным драйвером развития российского сельского хозяйства и аграрного экспорта.

В прошлом году автор колонки писал: «Производи больше, продавай дальше — вот что должно быть основным лозунгом для развивающейся, огромной и не очень богатой страны». Эта рекомендация остается актуальной, России нужно сконцентрироваться на росте выпуска продовольствия по конкурентным ценам, а не на поиске особого «зеленого» пути.

Об авторах

Андрей Сизов
директор аналитического центра «СовЭкон»

Подробнее на РБК:
pro.rbc.ru/news/5c756dfe9a79478179a0ac5f

С Василием Мельниченко, председателем Всероссийского общественного движения «Федеральный сельсовет», Sobesednik.ru встретился накануне Съезда представителей деревень, сёл и малых городов. Форум пройдёт 13 октября в Колонном зале «Дома Союзов» в Москве и будет посвящен 13-му Национальному проекту «Развитие сельских территорий».

— Максим Орешкин, другие министры рассказывают нам про рост ВВП в 1–2% в год, — размышляет Мельниченко. — С такими темпами пятой экономикой мира мы не можем стать даже к 2050 году. А вот если мы выполним поручения президента по развитию сельских территорий, рост будет в 13% ежегодно.

— Василий Александрович, крестьяне из нескольких областей накануне президентских выборов обратились с письмом к Путину. В нём сказано, что сельское хозяйство страны контролируют 22 семьи агроолигархов. Они забирают 92% всех субсидий, выделяемых государством. Это так?

— Да. Раньше цифры не афишировались, но теперь, благодаря работе Счётной палаты, мы это знаем. На поддержку села выделяется более 200 млрд руб. в год, львиная доля этих средств — более 80% — направляется агрохолдингам. Малые и средние сельхозпредприятия остаются без финансовой поддержки государства.

— Что будет с нашей продовольственной безопасностью, если против агроолигархов введут санкции?

— С продовольственной безопасностью, может, ничего и не произойдёт, но у нас при господстве агроолигархов никогда не будет безопасности продовольствия. Можно давать прирост производства мяса, добавляя антибиотики и анаболики в корма. Все показатели — вверх! Один животноводческий комплекс, который губернатор приводит в область, создавая 50 рабочих мест, губит тысячи рабочих мест в округе. Непоправимый ущерб крестьянству России! Агроолигархи никогда нам не дадут безопасного продовольствия!

— Агроолигархи срослись с властью?

— Они выросли из неё. Ни один олигарх не мог бы построить молочный комплекс, свиноферму за 9–12 млрд руб., если бы ему эти деньги не дала федеральная власть. Всё, что получили, им дала власть.

В 2014 году агроолигархи подошли к банкротству и попросили Путина списать им долги. Было два пути: просто списать долги — или резко повысить цены на продовольствие. Во втором случае надо было придумать причину. И её нашли: импортозамещение. Выкачали из кармана потребителей, в том числе горожан, которые никакого отношения к селу не имеют, 1,5 трлн рублей.

— А с чего вы взяли, что люди, построившие такую схему организации сельского хозяйства, вдруг начнут её менять?

— А они не собираются ничего менять. Агрохолдинги создавались, чтобы отправлять продовольствие на экспорт и зарабатывать внутри страны. Огромные деньги! Одно дело, когда они распылены среди, допустим, 1 млн фермерских хозяйств, а другое — когда находятся в руках 22 семей.

Развитие агрохолдингов — это создание механизма контроля за едой. В случае кризиса можно кому-то дать много еды, а кому-то не дать совсем, вот вам и управление обществом. Денежные средства на уровне регионов перетекают в карманы нескольких прикормленных хозяйств, а люди покидают сёла и деревни.

— Кто-то скажет, что ваши выступления по селу, надежды на Путина — просто отвлечение от пенсионной реформы, а вы — маскировочная сетка, прикрывающая неприглядное лицо власти.

— Я все мнения и предложения уважаю, и они могут быть разные. Но я не вижу ни одной силы, которая по-настоящему была бы оппозиционна власти и имела результаты. Власть сегодня сильнее всех оппозиционеров — и кормленных, и не кормленных.

— То есть вы себя считаете частью власти?

— Нет. «Федеральный сельсовет» — народное движение. Мы выбрали тактику разработки предложений: сформировать такой пакет мер и предложений, полезных для людей, от которых власть не сможет отказаться.

У нас до сих пор стагнация экономики и социальной жизни, поворотов в лучшую сторону нет, и предложений, как всё изменить, тоже. Мы это видим в «Федеральном сельсовете», потому что каждый день к нам приходит пять-шесть проектов спасения России. Предложения все дельные, хорошие, но это — не код развития страны.

— Неужели о стране меньше заботятся Юрий Болдырев или Алексей Навальный? Но они же не проводят съезды в Колонном зале «Дома союзов»? А почему вам разрешают? Значит, вы не настоящий оппозиционер.

— И с Юрием Болдыревым, и с Алексеем Навальным вы можете меня увидеть в одних и тех же программах, телеэфирах. Я уважительно отношусь к ним. Я вообще уважаю тех людей, которые имеют собственное мнение и стержень мужика.

Алексей Навальный — талантливый оппозиционный политик. Он сумел организовать сеть и может вывести людей на улицу. Этим сегодня похвастать не может никто, в том числе и «Федеральный сельсовет».

Но у нас изначально была другая цель. Мы решили, что на «Стену», которую сегодня Росгвардия построила, мы не пойдём. Мы будем думать о своей территории, о своём селе. Мы работаем на перестройку России снизу. Да, мы готовы сотрудничать с любыми силами. И красные, и белые, и зелёные — все на нашей площадке желанные гости. Приходите, будем искать лучший путь.

А что касается Колонного зала… А кто сказал, что там плохо проводить съезды?! Историческое место, где Владимир Ильич Ленин объявил о создании Советского Союза, нашей родины, в которой мы родились.

— Вы опубликовали материалы к съезду. Это фактически ваш доклад, где вы изложили глобальный план развития Нечерноземья.

— Это всего лишь проект один из многих. У нас есть программа — Генеральный план развития страны «Укоренение народа на земле», там детально расписано, какими методами и как надо действовать для развития предпринимательства.

Нам нужны тысячи и тысячи, миллионы предпринимателей, в том числе в сельском хозяйстве. Территория должна развиваться — в этом я уверен абсолютно. Для меня экономика, развитие территории — как Библия. Я не пониманию этой стратегии — только копать и делить три тонны нефти. Из этого точно ничего хорошего не получится. Особенно в России.

— В том же письме к Путину фермеры посчитали, что на поддержку агроолигархов у нас идёт 1,3% валового дохода. А в Беларуси — 30%.

— Наши эксперты-крестьяне предлагают увеличить поддержку, чтобы тем 22 агроолигархам шло 30%?

— Нет, они предлагают поставить всех в равные условия. То есть лишить крупный агробизнес господдержки.

— Правильно! Я всегда писал и говорил о том, что не нужны ни мне, ни моим друзьям-фермерам дотации и субсидии. Это очень субъективно: этому дам, тому не дам, что мы сегодня и видим. Не умеет наша власть работать справедливо с дотациями.

Мы предложили другой путь, равный для всех. И для 22 семей богатых, и для остальных 100 млн граждан России. Доступ к финансам должен быть одинаковым. А не крепостное право на кредит, на энергетику, на нефть и газ, когда мы никакого отношения к богатствам страны не имеем.

Мы говорим: дайте доступ к ресурсам. Нулевая ставка Центробанка и до 5% максимальная ставка кредита. Если это берет крестьянин на свой бизнес-план, то ставка от 0 до 2%. Так делает Польша, другие страны, у которых и средний класс, и территории развиваются, и безопасное продовольствие — в том числе на экспорт.

Мы хотим быть конкурентоспособными в мире? Нет проблем! Давайте сделаем дизельное топливо по 12 руб. А почему нет, если его себестоимость 6 руб.? Давайте сделаем по всей территории России одинаковую цену на электроэнергию — 2 рубля. И не на один год, а на десятилетия. Потому что максимальная себестоимость кВт⋅ч — 40 коп. Что, неужели, 1 руб. 60 коп. не хватит наценки?

— Знаете, не для того деревню губили тридцать лет, чтобы сейчас развивать.

— Да, верно. Но мы-то здесь живём, это наша земля. По Конституции пока ещё вся власть принадлежит народу. Недра и земля принадлежат народу! Так чего ж мы отказываемся от них?!

— Вам ответят, что народу ничего, кроме своего огорода, не нужно. Люди не думают, что огород тоже могут отнять. Самое страшное, что, когда это произойдёт, народ скажет: «Забрали, значит, так надо».

— А для чего китайцы нам грабли продают?! Чтобы мы всё время на них наступали. У народа ничего никогда не было, потому мы так и живём. Мы не чувствуем себя хозяевами страны, как это записано в Конституции. Но давайте хотя бы этот документ изучим и будем ему следовать. Сами.

Беседовала Лидия Сычёва